.

револьвера, торчащую из кобуры на его левом боку.

      – Пожалуйста, держите его на всякий случай наизготове.

      – Как изволите, – согласился он и взял оружие в руки. – А теперь – вперед!

      Он открыл двери, ведущие в первую комнату с левой стороны и вошел в нее, за ним неуверенно вошла женщина.

      – Кто здесь? – повторил он вопрос.

      Ответом был адский шум в соседней комнате. Луч фонарика, пущенный по стенам и по полу, осветил пустое пространство. С готовым к выстрелу браунингом Кшепневский прошел во вторую комнату. Но и там он никого не обнаружил. Через двери в глубине дома они выбрались обратно в сени. Входные двери с обеих сторон были, как и прежде, закрыты на завертки. Тогда женщина, дрожащая и бледная, прижалась к мужчине.

      – Здесь приведения. Это какой-то проклятый дом. Бежим отсюда!

      Раздался протяжный стон осеннего ветра и шум ливня.

      – Куда? В эту бурю? Нам нужно переждать здесь до утра.

      Она с ним молча согласилась. Они вернулись в «свою» комнату. Кшепневский подбросил в печь сухих ветвей, и огонь, вспыхнув ярким пламенем, снова осветил темное помещение.

      – Может быть, вы немного отдохнете.

      Он расстелил на полу свою куртку.

      – Вы выглядите уставшей от событий этого странного для нас обоих дня.

      – Попробую, хотя я сомневаюсь, что мне удастся заснуть в таких условиях.

      Она сложила вдвое свою пелерину, накинула ее вместо подушки на охапку хвороста и легла на его куртку, повернувшись лицом к огню.

      – Пожалуйста, сядьте здесь, рядом со мной, – попросила она. – Я буду чувствовать себя безопаснее и, может быть, быстрее засну.

      Он исполнил ее желание и, подкатив колоду к постели, сел, взяв ее руку в свою ладонь.

      – Так хорошо, – сказала она и закрыла глаза отяжелевшими ото сна веками. – Ужасно, какой еще из меня ребенок и трус, не так ли?

      – Какая вы милая, прелестная женщина, – ответил он, лаская ее обессилившую руку.

      – Что? Комплименты? Не забывайтесь, пожалуйста, – сопротивлялась она остатками ослабленной усталостью и эмоциями воли. Она отстранила руку и, положив голову на локоть, посмотрела в сторону двери.

      – Я хотел всего лишь вас успокоить, – оправдывался он. – Могу я закурить?

      – Ну, конечно, курите.

      Когда он вынул портсигар и чиркал спичкой, то почувствовал, как она нервно схватила его за руку.

      – Посмотрите на дверь, на ключ.

      Кшепневский посмотрел и заметил, как большой, торчащий из замка с внутренней стороны ключ медленно повернулся в левую сторону.

      – Ветер, сквозняк, что ли, какого черта? – пробормотал он и, встав, пробовал воспрепятствовать дальнейшему вращению ключа.

      Но ему это не удалось. Какая-то сила, с которой он не мог совладать, повернула ключ на полный оборот и с треском закрыла замок.

      – Мы в ловушке, – прошептала Ванда. – Ну почему мы не убежали из этого проклятого места?!

      – Успокойтесь, пожалуйста. Ведь ключ торчит в дверях с нашей стороны. Я могу в любой момент открыть дверь.

      И он пытался