ей прочитать и вместе решать, что делать. Однако предупреждение Джоанны не давало мне покоя: никому ни слова, даже Элис. Более разумная часть моего сознания говорила, что у Джоанны какие-то проблемы, ей нехорошо. Мне были известны случаи, когда у совершенно нормальных, психически устойчивых людей вдруг начиналась шизофрения или паранойя. Непредсказуемая реакция на лекарство, отсроченные последствия детской травмы – и личность человека менялась в одночасье. Видел я и солидных работников интеллектуального труда, у которых вследствие употребления наркотиков в юные годы в мозгу будто бы открывались потайные врата безумия. Хотелось верить, что паника Джоанны, ее странные слова о наказаниях вызваны какими-то ее личными демонами. Жаль, что мне не удалось подольше пообщаться с ее мужем на вечеринке, я бы понял, что он за человек. А потом я вспоминал слова Джоанны о том, что над Элис нависла угроза, и тот факт, что Нил обсуждал с кем-то по телефону ее «преступления», и мне вновь становилось жутко. Как понять, что тут правда, а что – плод Джоанниного воображения?
Когда мы накрывали на стол, Элис сообщила, что завтра в обед встречается с Вивиан.
– Две недели прошло, – напомнила она. – Завтра браслет снимут.
В тот вечер Элис отказалась от своего «ритуала» получасового чтения. Телевизор мы тоже включать не стали. Неспешный ужин, долгая вечерняя прогулка, нежные слова, утрированно громкое продолжение вечера в спальне. Мы так вжились в роль образцово-показательной семейной пары, что по сравнению с нами даже картиночные супруги из культовых кинокомедий находились на грани развода.
Как ни странно, ни один из нас и словом не обмолвился, что мы разыгрываем спектакль для браслета. Впрочем, даже если этот вечер и был поначалу спектаклем, то постепенно он стал чем-то бо́льшим, настоящим, по крайней мере я так думал. Однако когда я проснулся утром, моя идеальная жена отсутствовала. В коридоре были разбросаны ее туфли – я чуть не споткнулся; в ванной на полке вперемешку валялись лосьон, тушь и помада, на кухонном столе стояли пустой стаканчик из-под йогурта со следами губной помады по краям и кружка с остатками кофе. Я бы не удивился, если бы после вчерашнего меня ждала записка: «Спасибо за чудесную ночь. Люблю тебя так, что не выразить словами», но такой записки, разумеется, не было. Ровно в пять утра моя нежно-любящая жена снова превратилась в зацикленного на работе адвоката. Похоже, для нее прошлая ночь и правда была притворством.
Собираясь на работу, я вспоминал первую ночь, которую мы провели вместе. Это произошло в квартире Элис в Хейте. Мы засиделись допоздна, готовили ужин, смотрели кино, а потом вместе упали на кровать, но любовью не занимались. Элис не хотела спешить, а я не настаивал. Так хорошо было лежать рядом с ней, обнимать ее и слушать звуки улицы внизу. На следующее утро мы сидели на кровати и читали газету. Где-то играла музыка – великолепная фортепианная пьеса современного композитора. В окна лилось солнце, наполняя комнату красивым золотистым светом. В тот момент у меня возникло ощущение, что я нахожусь именно там, где должен, и что эта картинка останется в моей памяти навечно.
Меня