какими улыбками цветет в ясный день, как хмурится под ледяным ветром, как грозно сводит брови, если налетает шквал, то придется признать, что это свободное и мощное создание способно испытывать и радость, и огорчение, и даже, возможно, злобу. А поскольку ее, конечно же, не могло не раздражать копошение каких-то мелких букашек под собственным руслом, было резонно полагать, что она сделает все, чтобы в один прекрасный момент от них избавиться. Для этого ей нужно было сделать совсем немного: всего лишь неудержимо хлынуть в туннель, затопив незваных пришельцев водой, которой у нее всегда было в избытке.
В общем, нам приходилось быть настороже.
«1 марта. Есть вода за рамами, но меньше, чем раньше. Преодолевая трудности, люди демонстрируют большое присутствие духа. Г-н Брюнель был вчера, сегодня тоже все время находился или в ячейках, или рядом на других работах. В конце дня он сильно повредил ногу упавшим на нее куском деревянной конструкции».
Я помню тот день. Проходка шла довольно быстро, и я наблюдал за работой каменщиков, прикидывая, не нужно ли им в помощь прислать еще двоих, сняв их с шахты, на участке которой шли завершающие работы. Как вдруг одна из стоек лесов надломилась – потом выяснили, что она держалась просто на честном слове. Леса обрушились вместе с лежавшей на них сверху грудой кирпичей и самим каменщиком, не выпустившим из руки мастерка. Кирпичи, к счастью, в меня не попали, каменщик, повалившийся мне на плечи, тоже не причинил особого вреда, а вот верхняя часть лесов едва не перебила вашему покорному слуге правую голень.
(Вообще говоря, работа была довольно опасной. Листая дневник и вспоминая, в каких условиях мы день за днем и шаг за шагом двигались все дальше и дальше, диву даешься, что посещавших нас несчастий в итоге оказалось сравнительно немного.)
В результате недели две я не мог толком ступить на левую ногу, а потому почти не появлялся на строительстве. Зато во время моего отсутствия его посетила группа авторитетных акционеров. По словам отца, они остались довольны увиденным, но сам он в тот вечер казался очень озабоченным. «Видишь ли, – сказал он мне, – они, увы, не способны предвидеть даже сотую долю тех опасностей, которым подвергается и наша работа, и мы сами, и весь проект в целом. А я все время размышляю: нужно посвящать их во все те ужасы, что видятся мне, или проще для себя оставить их в неведении?»
В тот день он записал:
«Сейчас совершенно необходимо сделать все возможное для более действенного управления рамами и быстрейшей укладки кирпичной обмуровки. Если выполнить два этих условия, тогда мы наверняка сможем продвигаться с хорошей скоростью – не меньшей, чем я предположил вначале, а именно 3 фута за 24 часа. Вода все прибывает. Хорошо, что течь открылась после отъезда владельцев».
Зато вот что он пишет дальше:
«11 марта. Рано утром получил отчет Армстронга. Сообщает, что приток воды полностью прекратился – ее остановили ночью. Это означает, что мы прошли гравий. Конечно, мы ожидали, что окажемся под глинистым слоем; поэтому приняты меры к тому, чтобы перебрасывать глину и паклю