что не доверяю твоей госпоже, но боюсь, как бы у меня в порядочном доме не завелись духи или ведьмы.
– Нет у вас никакой причины сомневаться в миледи, госпожа Глендининг, ни в словах ее, ни в поступках, – возразила Тибб несколько обиженным тоном. – А что до девочки, то всем известно, что она родилась девять лет назад, в канун Дня всех святых. А те, что родились накануне этого праздника, видят то, что недоступно другим.
– Так, вероятно, потому-то девочка и не подняла крика, когда увидала его? Ежели бы это случилось с моим Хэлбертом (не говоря уж об Эдуарде, который мягче нравом), он бы всю ночь проревел от страха. Но похоже, что для мистрис Мэри это дело привычное.
– Может, и так, – отвечала Тибб, – ведь я же говорю, она родилась в канун Дня всех святых, в самую полночь, когда, по словам нашего старого приходского священника, праздничный день уже начался. Но вообще-то наша девочка, вы сами видите, совсем как другие дети. И если бы не сегодняшний благословенный вечер и еще тот раз, когда мы в болоте застряли, когда сюда ехали, нельзя сказать, чтобы она видела такое, чего другие не видят.
– Но что же она могла увидеть на болоте, – заинтересовалась госпожа Глендининг, – кроме белых куропаток и болотных уток?
– Увидала что-то вроде белой леди, которая и показала, куда нам ехать, когда мы чуть не завязли в трясине. Но по правде сказать, и Шаграм тогда уперся, и Мартин думает, что он тоже что-то видел.
– А что же это была за белая леди? – продолжала Элспет. – Вы ни о чем не догадываетесь?
– Да это же всем известно, госпожа Элспет, – отвечала Тибб, – и если бы вам довелось жить со знатными людьми, как мне, вы бы об этом не спрашивали.
– Я всегда проживала в своем собственном доме, – заметила Элспет довольно резко, – а если мне и не приходилось жить со знатными людьми, то знатные люди пришли жить ко мне.
– Что вы, что вы, сударыня! – воскликнула Тибб. – Вы меня извините, у меня и в мыслях не было вас обидеть. Но дело-то вот какое: старые знатные семьи не могут обходиться обыкновенными святыми (да будет благословенно их имя), как, скажем, святой Антоний{87} или святой Катберт{88} и другие, которых всякий грешник может позвать на помощь. У них есть свои собственные святые, или ангелы, или как их еще там называют. А что до Белой девы из замка Эвенелов, так она известна во всей округе. И ее всегда видят, как она плачет и рыдает перед тем, как кому-нибудь умереть в семье. И ее как раз такой и видели человек двадцать перед кончиной Уолтера Эвенела, мир праху его!
– Если она больше ничего не умеет, – заметила Элспет несколько презрительно, – то не за что ее уж так почитать. Что же она, не может оказать им настоящей помощи, а только смотрит на них со стороны?
– Если уж на то пошло, Белая дева может сделать много добра, да в старину и делала, – возразила Тибб, – но на моей памяти такого не было, разве вот когда девочка увидала ее на болоте.
– Ну что же, Тибб, – сказала госпожа Глендининг, вставая и зажигая железную лампу, –