ребенка едва ли могло бы быть более зловещее предзнаменование, чем печальная необходимость, заставлявшая ее опекунов перевозить ее из одного замка в другой, из Линлитау, где она родилась, в Стирлинг, а оттуда снова в Инч-Магом.
Королева-мать, Мария Лотарингская, называвшаяся также Мария Гиз, дала своей дочери в воспитатели лордов Эрскин и Ливингстон. Что же касается придворного штата, то таковой состоял из девиц знатнейших семейств страны, Флеминг, Сейтон, Ливингстон и Бэйтон, который называли «четыре Марии», так как все они носили имя Мария.
Несколько дней тому назад в замок прибыл посетитель, которого впустили ночной порой и отвели в отдельную комнату, что возбудило любопытство не только всех четырех Марий, но и всей прислуги. Бойкая Сейтон пустилась подсматривать да подслушивать и рассказала подругам, что незнакомец очень хорошо одет и сам очень красив собой, что он, без всякого сомнения, иностранец, так как говорит только по-французски и не понял старого Драйбира, кастеляна замка, когда тот посетил его, чтобы спросить, достаточно ли удобно устроился гость. Самой же интересной новостью было сообщение, что незнакомец несколько часов просидел у королевы-матери, что во время их разговора неоднократно произносилось имя Марии и что, наконец, сегодня был отправлен с курьером толстый пакет на имя графа Аррана.
Все четыре девушки ломали себе голову, что нового может внести в их жизнь это посещение, не удастся ли наконец уехать из этого скучного замка и снова перебраться в Стирлинг или даже в Эдинбург, причем строились самые пышные воздушные замки. Вдруг послышались звуки большого рога, возвещавшие прибытие постороннего лица, и все четыре Марии бросились к окну, в полной уверенности, что это уже прибыл курьер с ответом, хотя он и отправился всего каких-нибудь два часа тому назад.
По озеру скользил маленький челнок и вскоре вернулся с двумя гостями, из которых один был одет в цвета графа Аррана, а другой, судя по одежде, был молодым дворянином.
Все четыре Марии, да и пятая, королева Шотландская, с разочарованием посмотрели друг на друга. Они ждали чего-нибудь более интересного, чем простого пажа, который был здесь ни к чему, так как здесь не занимались соколиной охотой, не ездили верхом кататься, да и никто даже не носил длинных шлейфов, чтобы пажу было что носить.
Во всякое другое время обитательницы Инч-Магома с радостью встретили бы нового товарища по несчастью, но сегодня он обманул слишком большие ожидания, так что не мог рассчитывать на милостивый прием. Казалось, что все соединилось здесь против Сэррея. Королева-мать вполголоса рассмеялась и насмешливо сказала:
– Графу, кажется, угодно шутить над нами, или он хочет напомнить нам о том времени, когда мы были окружены королевской свитой? Пусть наш духовник примет его посланцев, я не пущу его к себе на глаза.
– И мы тоже! – воскликнула одна из Марий, обращаясь к остальным, и Марии Сейтон было поручено передать прибывшим распоряжение королевы.
Мария Сейтон сияла прелестью шестнадцатой весны, и из ее прекрасных карих