ты такой? – спросил его Голькар.
– Зовут меня Сугрива.
– Брамин?
– Да, я брамин. Меня послал к тебе государь Тантиа Топее.
– Где доказательства данного тебе поручения?
– Вот оно! – отвечал факир, вынув из-за плаща, служившего ему одеждой, нечто вроде платка, странно вырезанного и на котором были начертаны санскритские слова.
– А! Настало время? – воскликнул Голькар, внимательно всмотревшись в платок.
– Да! – сказал факир. – Дело должно быть начато сегодня же в Мееруте.
– Капитан? Вы говорили мне, что не любите англичан? – сказал Голькар.
– Да! Я их не люблю, но и ненависти к ним не чувствую и вообще нисколько не забочусь о том, что с ними может случиться.
– Так вот, капитан! Вы вскоре кое-что новое узнаете. Полковник Баркли, пожалуй, в конце этого месяца может убраться домой.
– В самом деле? И эти известия вы получили от этого черномазого?
– Да! Этот черномазый верный, надежный человек, служащий гонцом друга моего Тантиа Топее, – отвечал Голькар.
– А кто такой этот друг ваш Тантиа Топее?
– Это я вам объясню завтра. Полковник Баркли ранее чем через три дня не появится здесь, следовательно, у нас имеются еще два свободных дня. Завтра, если желаете, мы отправимся охотиться на носорогов. Носорог – это царская дичь, и их, пожалуй, не найдется теперь более двухсот во всей Индии. Покойной ночи, капитан.
– Кстати, что вы сделали с Рао? – спросил Коркоран. – Разве вы не намерены судить его?
– Рао! – отвечал Голькар. – Он уже осужден, капитан. Перед ужином я отдал приказание посадить его на кол.
– Черт возьми! – воскликнул Коркоран. – Нельзя сказать, что вы теряете время!
– Друг мой! – отвечал Голькар. – Как только пойман – тотчас и на кол. Неужели вы хотите, чтобы я собирал целое судилище, как в Калькутте? Тогда, прежде чем произнесет речь прокурор и возразит ему адвокат, прежде чем уйдут совещаться судьи, англичане войдут в Бхагавапур и спасут жизнь этого негодяя, своего сообщника. Нет, нет! Он попался и расплачивается за всех.
– А впрочем, – отвечал Коркоран, потягиваясь, так как ему очень хотелось спать, – я заговорил об этом только из любопытства. Покойной ночи, государь.
Коркоран, следуя за Али, который указывал ему путь, отправился спать.
Глава VI
Беседа с Голькаром
Но, очевидно, судьбою было так решено, что уснуть капитану в эту ночь не удалось. Едва он улегся в кровать, как послышался большой шум. Коркоран поднялся и, опершись на локоть, тихонько свистнул, зовя Луизон, и сказал ей почти шепотом:
– Внимание, Луизон! Вставай, лентяйка.
Луизон в свою очередь внимательно на него посмотрела, прислушиваясь, и тихонько пошевелила хвостом, чтобы показать своему хозяину, что она его поняла, и наконец медленно поднялась и, прямо направившись к двери комнаты, снова прислушалась и затем спокойно возвратилась и улеглась у ног капитана, как бы выжидая его приказаний.
– Хорошо! –