тебя встрече с ним…
– Но, отец, – возразила Сита, очевидно желавшая доставить себе удовольствие поохотиться, – ведь вам же известно, что я превосходно езжу на лошади, и притом я ни на секунду не буду расставаться с вами.
– Мне кажется, – добавил Коркоран, – что ваша дочь, оставаясь с нами, была бы в большей безопасности… Я вам обещаю зорко охранять ее, и в случае встречи с Рао я предоставлю его зубам Луизон.
– Нет, – возразил старик, – встреча всегда, и во всяком случае сейчас, дело слишком рискованное… а потому я охотнее принимаю ваше предложение оставить при ней Луизон в качестве телохранителя.
– Как! – воскликнула Сита, радостно хлопая в ладоши. – Так вы, сударь, на целый день оставляете мне Луизон?
– Я бы вам ее отдал навсегда, если бы мог допустить, что она на это согласится; но она немножко капризна и никогда не хотела слушать кого-либо другого, а только меня одного… Итак, Луизон, до моего возвращения вы исключительно принадлежите этой прелестной принцессе… Смотрите охраняйте ее заботливо… если кто-либо с ней заговорит, вы должны зарычать; если же кто-либо ей не понравится, вы его скушаете за завтраком. Если она захочет погулять по саду, вы должны ее сопровождать и всегда должны относиться к ней, как к вашей государыне и госпоже… Хорошо ли вы понимаете все ваши обязанности?
Луизон попеременно поглядывала то на Коркорана, то на Ситу и радостно покрикивала.
– Вы меня поняли, Луизон? – продолжал капитан. – В доказательство того, что вы меня поняли, лягте у ног принцессы и поцелуйте ей руку.
Луизон тотчас легла у ног Ситы и, отвечая на ласки ее, стала лизать немного жестким языком руки принцессы.
– Такой охранитель, – продолжал капитан, – может заменить целый эскадрон кавалерии по бдительности и храбрости; что же касается понятливости, она прямо равных себе не имеет… она не бывает оплошна и нескромна… она не любит пустой лести… она отлично умеет отличать истинных друзей своих от тех, кто стремится только обмануть ее; она не лакомка, и кусок сырого мяса ей достаточен… Наконец, у нее особый, замечательный такт распознавания людей, и сотню раз она меня избавляла от нескромных расспросов только тем, что очень кстати рычала.
– Господин Коркоран, – ответила Сита, – не существует сокровища, которое могло бы вознаградить за такую дружбу. Но я ее принимаю взамен моей дружбы к вам.
Пока шел этот разговор, начало рассветать. Коркоран, поцеловав в лоб Луизон, почтительно поклонился Сите, и вместе с Голькаром, сев на лошадей, они уехали, сопровождаемые шестью всадниками. Луизон с заметным огорчением поглядывала на этот отъезд, но наконец, по-видимому, спокойно покорилась своей участи. По зову Ситы она возвратилась во дворец и, небрежно улегшись на веранде, как и принцесса, стала терпеливо дожидаться возвращения охотников.
Глава VII
Охота на носорога
Однако, по несчастью, несмотря на все свои прекрасные качества, Луизон была все-таки выросшая в лесах тигрица, так что, увидев,