воскликнула Мария.
Хорнблауэр обнял ее.
– С тобой все в порядке, дорогая? – спросил он.
– Да, н-надеюсь… Это только что началось, – сказала Мария.
Они поцеловались.
– Милый, – сказала Мария, – какой ты добрый, что пришел. Я… я так хотела видеть тебя, пока… пока не пришло время.
– Доброта тут ни при чем, – ответил Хорнблауэр. – Я пришел просто потому, что хотел прийти. Я хотел тебя видеть.
– Но ты так занят. Ведь процессия сегодня?
– Да, – сказал Хорнблауэр.
– И сегодня же родится наш ребенок. Девочка, дорогой? Или еще один мальчик?
– Скоро узнаем, – сказал Хорнблауэр. Он знал, кого хочет Мария. – Кто бы это ни был, мы будем любить ее – или его.
– Будем, – сказала Мария.
Это слово она выговорила с заметным усилием, лицо ее напряглось.
– Как ты, дорогая? – озабоченно спросил Хорнблауэр.
– Всего лишь схватка. – Мария улыбнулась, но Хорнблауэр отлично знал, что улыбка ее вымученная. – Пока они еще идут редко.
– Как бы я хотел тебе помочь! – сказал Хорнблауэр, повторяя то, что говорили до него бесчисленные миллионы отцов.
– Ты помог мне уже тем, что пришел, милый, – ответила Мария.
В дверь постучали, и вошла хозяйка с повитухой.
– Ну, ну, – сказала повитуха. – Значит, началось?
Хорнблауэр внимательно оглядел ее. Она была не особенно опрятна, но, по крайней мере, трезва, и щербатая улыбка казалась доброй.
– Мне надо осмотреть вас, мэм, – сказала повитуха и прибавила: – Джентльмену придется выйти.
Мария взглянула на мужа, изо всех сил стараясь держаться бодро.
– Мы скоро увидимся, – сказал Хорнблауэр с таким же усилием.
Он вышел из спальни, и хозяйка тут же принялась хлопотать.
– Может, выпьете бренди, сэр? Или стаканчик рому, горяченького?
– Нет, спасибо.
– Молодой джентльмен спит. С ним одна из служанок, – объяснила хозяйка. – Он не плакал, совсем не плакал, когда мы сносили его вниз. Такой хорошенький мальчуган, сэр.
– Да, – кивнул Хорнблауэр. Вспомнив о сыне, он улыбнулся.
– Вам лучше пройти в гостиную, сэр, – сказала хозяйка. – Огонь в очаге еще не погас.
– Спасибо, – ответил Хорнблауэр и взглянул на часы. – Господи, как время бежит.
– С вашей супругой все будет хорошо, – сказала хозяйка с материнской нежностью. – Ручаюсь, это будет мальчик. Я сразу определила – по форме живота.
– Может быть, вы правы, – ответил Хорнблауэр и опять взглянул на часы.
Пора одеваться.
– Теперь я вот о чем попрошу вас, – сказал он и замолчал, пытаясь отвлечься от мыслей о Марии и от одолевшей его усталости. Потом начал, загибая пальцы, перечислять, что нужно принести из спальни. Черные панталоны и чулки, эполет, парадную треуголку, шпагу и траурную повязку.
– Я все принесу, сэр. Можете переодеться здесь – в такое время никто вас не побеспокоит.
Хозяйка ушла и вернулась