мнение о том, что там происходит, леди Бинкс.
Леди Бинкс повернулась в ту сторону, куда смотрела леди Пенелопа, не скрываясь, как принято в модном свете, оглядела вдову и доктора и затем, медленно опуская руку с лорнетом, безразлично произнесла:
– Я, право, не вижу там ничего такого, о чем стоило бы раздумывать.
– Чудесно, наверное, быть замужем, – сказала леди Пенелопа. – Душа, очевидно, так переполнена собственным счастьем, что не остается ни времени, ни охоты веселиться, как все прочие. Мисс Рэчел Бонниригг смеялась бы до упаду над тем, что оставляет совершенно равнодушной леди Бинкс. Замужество, вероятно, приносит такое блаженство, что больше уже ничего не нужно.
– Тот, кому удастся по-настоящему убедить в этом вашу милость, будет счастливым человеком, – вставил мистер Уинтерблоссом.
– Как знать, может быть, найдет и на меня такая причуда, – ответила леди. – Впрочем, нет, нет, нет, трижды нет!
– Скажите еще шестнадцать «нет», – сказал любезный председатель, – и пусть все эти отказы станут одним согласием.
– Если я повторю «нет» тысячу раз, все равно ни одному кудеснику не сделать из этой кучи и одного «да», – заявила ее милость. – Вспомним королеву Бесс! Она показала всем нам, как надо беречь власть, раз она тебе досталась. Что там за шум?
– Просто обыкновенная послеобеденная ссора, – объявил священник. – Я слышу, как наш неразговорчивый капитан призывает спорщиков утихомириться, пугая дьяволом и дамами.
– Знаете, дорогая леди Бинкс, все это совсем нехорошо со стороны вашего супруга и повелителя, а также со стороны Моубрея, который мог бы вести себя поумней; да и со стороны всех прочих тоже. Они каждый вечер ссорятся и только волнуют нас, размахивая друг у друга перед носом пистолетами, словно раздраженные охотники, которых дождливая погода задержала дома двенадцатого августа{99}. Мне уж наскучил этот миротворец: едва он притушит ссору в одном месте, глядишь – она вспыхнула в другом. Как вы считаете, душенька, может быть, нам издать приказ, чтобы следующую ссору, которая возникнет, они уже bona fide[28] довели до поединка? Мы отправимся вместе с ними в качестве зрителей и разделимся на партии. А если дело кончится похоронами, так мы и на них явимся в полном составе. Черное ведь всем к лицу, не так ли, дорогая леди Бинкс? Взгляните-ка на глубокий траур вдовушки Блоуэр – вы ей не завидуете, душенька?
Леди Бинкс едва было не ответила резкостью на речь леди Пенелопы, но сдержалась, сочтя, вероятно, неблагоразумным идти на открытый разрыв с миледи. В тот же миг двери гостиной распахнулись, и появилась молодая дама в амазонке и с черной вуалью на шляпе.
– О ангелы и силы небесные! – воскликнула леди Пенелопа с трагическим жестом. – Дорогая Клара, почему вы так поздно? И почему в таком костюме? Пройдите в мои комнаты, горничная выберет вам что-нибудь из моих платьев – мы ведь одного роста. Идите же, прошу вас, по крайней мере, я потом буду чваниться каким-нибудь своим туалетом, если разок увижу его на вас!
Все это было сказано