Теодор Мундт

Тихий ангел. Любовь и политика. При малом дворе. Неразгаданный монарх


Скачать книгу

а именно быть всегда покорным сыном. Оставляю вас в надежде, что вы и во время свидания с Чарновской не измените этой покорности, потому что вы должны понять, чем руководствовалась ее величество, запрещая вам видеться. Прошлое кончено, ваше высочество, кончено навсегда; не пытайтесь переживать его вновь!

      Сказав это, Панин изысканно поклонился наследнику и скрылся в дверях. В тот же момент Софья с радостным восклицанием бросилась к великому князю, упала на землю около его ног и страстно обхватила его колена.

      – Встань, Соня, пожалуйста, встань! Ну, какая ты!.. Да полно, Соня! – смущенно пробормотал Павел, стараясь поднять польку.

      Но она во что бы то ни стало хотела оставаться в прежней униженной позе. Первый момент высшей радости сейчас же сменился приступом горя, и слезы бурными потоками текли из ее прекрасных глазок.

      – Нас разлучают, Павел! – рыдая вскрикнула она, полуприподнимаясь и страстно обвивая его шею белыми, выхоленными руками. – Какая непонятная жестокость! Сначала нас умышленно толкали друг к другу, а потом ни с того ни с сего отрывают. Ведь мне никогда в жизни больше не придется видеть ваше высочество! Завтра я должна буду выйти замуж за старого урода, с которым уеду во Францию. Что же будет с нашим мальчиком, с нашим славным, дорогим Симеоном Великим[1], как нам его назвали?

      Великому князю удалось наконец поднять ее с колен и довести до дивана, где он долго держал ее в своих объятиях, не говоря ни слова.

      Но в его молчании было больше скорби, больше отчаяния, чем во всех рыданиях и патетических выкриках Чарновской.

      Вдруг она высвободилась из его объятий, долгим, любящим взглядом посмотрела ему в глаза и, положив руки на плечи, сказала, с мгновенным переходом к почти веселому спокойствию:

      – А в конце концов все-таки надо примириться с нашей участью! Я рада, что мне дали возможность хоть увидать тебя еще разок, мой ненаглядный Павел. Что оставалось мне делать долее при дворе? То, что от меня требовалось в интересах русской короны, я сделала. Теперь моя песенка спета, в Петербург прибыл целый корабль, доверху нагруженный немецкими принцессами, ты должен жениться, и за это взялись очень ретиво. Софья Чарновская стала лишней… Ну, что же, постараюсь получше устроиться в Париже. Там весело живется, а я уж сумею сойтись с обществом. Мой генерал очень стар, а это тоже немалое достоинство: особенно мешать мне не будет… Если бы только я могла знать, что станется с нашим сыночком!

      – Когда-нибудь он станет отменным солдатом, об этом позабочусь уж я! – сказал Павел, торжественно протягивая руку Софьи. – Я о нем не позабуду, можешь быть спокойной. Пусть послужит русскому оружию!..[2] Но как мне будет тяжело без тебя, Софья! Только подумать: мы ни разу не поссорились с тобой. Да что «поссорились» – у нас не было ни одной грустной минутки! Ты такая забавная, такая веселая, ты так умела разогнать мои грустные думы и примирить меня с тяжестью моего положения. Будь счастлива, Софья, а я тебя никогда не забуду!

      И