того, чтобы топать и кричать на самое императрицу. Но, когда она почувствовала под ногами более твердую почву, когда Орлов перестал быть ей необходимым, Екатерина сразу покончила с ним.
Протасова живо помнила, как шумел и бесновался Орлов, не желая примириться с постигшей его участью; как он грозил разоблачениями; как пряталась императрица, опасаясь, чтобы Григорий не ворвался во дворец и не убил ее. А теперь она только улыбалась! Господи, да не ослышалась ли она, Протасова? Ведь ее величество спокойно приказала:
– Ну что же, попроси войти графа Орлова!
Протасова подавила возглас удивления и поспешила в приемную.
Орлов предстал пред императрицей во всем былом блеске. Это был прежний Григорий, колосс, красавец лицом и сложением. Так же пламенно смотрели его глаза на государыню, и Екатерина внезапно задалась мысленно вопросом, как же могла она так долго обходиться без него?
Екатерина забыла, что Орлов уже отставлен от всех ее милостей. Она улыбнулась ему той очаровательной, полной значения и интимных намеков улыбкой, которую он так хорошо знал, и протянула ему руку. Не помня себя от восторга, Орлов бросился на колена, покрыл обе руки Екатерины поцелуями до самого локтя и прижал к своему сердцу.
Дрожь передернула все тело Екатерины от этих пламенных ласк, которые напоминали ей очень-очень многое!..
– Мы думали, что вы обретаетесь в Ревеле, – сказала она ему, – и уж не чаяли видеть вас; и вдруг вы решили обрадовать нас своим посещением. Вы попадаете к нам в очень важную минуту, так как через несколько минут должна состояться церемония приема иностранных гостей, присутствовать на коей мы приглашаем и вас. Сегодня великий князь Павел должен выбрать себе невесту! Но вы так и не сказали нам, почему до сих пор не делали ни малейшей попытки проведать нас в Петербурге?
Орлов впился в лицо императрицы хмурым, злобным взглядом и ответил, отчеканивая каждую букву:
– Ваше величество, для моего здоровья очень вредно дышать одним воздухом с Васильчиковым, а теперь, когда я узнал, что этот господин выехал из Петербурга…
Екатерина со спокойной улыбкой посмотрела на Орлова и спросила с наивной простотой:
– Ну да, милый мой, Васильчиков уехал, но что это доказывает?
Этот вопрос так поразил Орлова своей непосредственностью, что он смущенно улыбнулся и только развел руками в ответ.
– Ну да, – продолжала императрица, – какое, в сущности, отношение может иметь Васильчиков к вам? У него свои достоинства, у вас – свои. Васильчиков очень мил, очень забавен, вы очень пламенны, отличаетесь преизбытком сил и энергии. В моих глазах вы оба могли бы только дополнить друг друга. Кроме того, мне кажется, вы слишком горды, чтобы приехать исключительно потому, что только что уехал Васильчиков. Наверное, что-нибудь другое привело тебя сюда, Григорий?
– Ты права, царица! – патетически воскликнул Орлов. – Я поспешил в Петербург, чтобы предупредить о страшной опасности, в которой обретаетесь вы, ваше величество!
– Опасность?