взрыва.
При неожиданных звуках незнакомого насмешливого голоса бандиты схватились за пики, железки, револьверы.
– Черт возьми… Хозяйка! – закричал один из них. – И с ней мужчина!.. Скорей… бегите!
– Нет… нет!.. Взять их и заставить плясать! – раздался рев других голосов, охрипших от пьянства.
– Отлично!.. Кадриль… всех в одних рубашках… сейчас же!
– Долой оружие и прочь лапы, подлецы! – закричал джентльмен резким, повелительным тоном.
Один из негодяев, пьянее или смелее прочих, протянул свои грязные руки, намереваясь схватить миссис Клавдию.
Молодая женщина побледнела, отступила на шаг, вынула из кармана крошечный револьвер с перламутровой ручкой и прицелилась в пьяного; но не успела она выстрелить, как Бессребреник сильным ударом под ложечку сбил его с ног, говоря миссис Клавдии:
– Поберегите свои заряды.
Крик ярости был ответом на произошедшее, и все пятнадцать человек, изумленные смелостью женщины и незнакомца, бросились на них.
Один, потрясая железным прутом, собирался ударить им джентльмена по голове.
С необыкновенной быстротой и спокойствием молодая женщина выстрелила.
Пуля, попавшая в глаз, пробила череп. Бандит, вскрикнув, упал ничком.
– Благодарю вас, теперь моя очередь, – сказал Бессребреник, поднимая только что оброненный железный прут.
Он оживился, глаза его засверкали, щеки побледнели, челюсти сжались, и он угрожающе прошипел:
– Еще раз прочь оружие и вон отсюда, мерзавцы! Иначе всем вам конец!
Одно из окон комнаты выходило на площадь, откуда доносился адский шум: рев ликующих ковбоев, стоны и крики несчастных плясунов, мучениям которых, казалось, не предвиделось конца, выстрелы, звон медной посуды…
По неслыханной самонадеянности Бессребреника и его спутницы воры заключили, что у тех есть помощники, что их много, и, охваченные безумной паникой, устремились к узкому окну, ища спасения в бегстве.
Бессребреник, потерявший терпение, бросился за ними, нанося поочередно удары железным прутом.
В секунду шестеро из бегущих уже лежали на полу, а ужасное орудие продолжало сокрушать все, что попадалось на пути. Скоро из пятнадцати на ногах не осталось ни одного.
Но в ту минуту, как поле битвы было уже очищено от неприятеля, миссис Клавдия, до сего момента с восторгом следившая за своим союзником, заметила, что фитиль динамитного патрона горит.
Каждое мгновение мог произойти изрыв, и все находившиеся в комнате оказались бы погребены под развалинами дома. Но миссис Клавдия была достойной союзницей своего компаньона и не растерялась.
Молча, без малейших колебаний, она бросилась к фитилю, схватила его обеими руками и выбросила в окно.
Сердце ее усиленно билось, в ушах звенело, в глазах рябило… Ее охватил смертельный страх, сознание опасности, и какой опасности!..
Патрон, падая в самую середину разъяренной толпы, взорвался и выстрелил, как из пушки.
Представьте себе аэролит[6], упавший с