дружок! – остановившись у собачьей будки, Рита погладила Кекса. Тот довольно оскалился, вывалив наружу колбасного цвета язык.
На крыльце аккуратного кирпичного дома показалась старушечья фигурка. Это была Ритина бабушка, с которой она жила с пяти лет. Так получилось, что родители Риты часто путешествуют с одного места в другое. У них работа любит движение – они археологи. А, как известно, люди с такой профессией редко, когда останавливаются и оседают в бытовом постоянстве. Только строго один раз в год мама и папа приезжают на новогодние праздники. Они никогда не забывают о том, что у них есть семья.
– Заходи в дом! Ужин стынет! – с порога прокричала бабушка.
Рита отпустила пса и поспешила на ужин. Только подумав о еде, она поняла, как ей сильно хочется есть.
С вымытыми руками к столу важным шагом подошла Верочка. Ей недавно исполнилось четыре года, и она жутко гордилась своим возрастом, время от времени приговаривая: «Я уже не маленькая». Конечно, таких смышленых детей только поискать!
Скинув куртку и вымыв руки, Рита быстро заняла место за столом и начала с аппетитом ужинать. Бабушкина простая картофельная запеканка шла за обе щеки. Девушка без смущения уплетала еду, стараясь насытить желудок под завязку.
– Эй, – рассмеялась бабушка, присев за стол к внучкам, – ты жевать-то успеваешь? Господи, я никак не отучу тебя от обжорства.
– Ну, ба! – обиженно протянула Рита, поумерив пыл. Всякий раз, когда бабушка произносила слово «обжорство», старшая внучка вмиг теряла аппетит, будто слова бабушки действовали на неё как заклинание.
Бабушка лукаво блеснула мягким взглядом.
– Это не значит, что ты слишком много ешь. Твоя манера поведения за столом выглядит как обжорство! Ты всё хватаешь руками и запихиваешь за обе щеки, словно они – камеры для хранения продуктов!
Она всегда позволяла себе подобные высказывания в адрес внучек. Её никогда не смущал даже тот факт, что в доме, например, гости. На это у неё всегда было припасено заезженное клише: «В доме хозяйка я!». Это значит, что она могла себе позволить свободно говорить начистоту.
Верочка, не донеся ложки до рта, рассмеялась:
– Обжорство!
Ей пришлось по вкусу новое слово. Оно для неё так чудно звучало.
Рита вытерла руки о салфетку, собираясь покинуть вкусно пахнущий стол.
– А десерт? – предложила бабушка.
– Не хочу.
– Неужели обиделась на замечание?
Рита мотнула головой:
– Нет, оно ласкало мне слух.
Бабушка разразилась звонким смехом совсем как ровесница Верочки, в котором слышен был только небольшой отголосок старости.
– Эх, буйная голова! Который год я твержу, что манеры сделают из тебя человека!
Рита махнула рукой, не желая слушать лекцию о манерах, которые бабушка пытается привить ей вот уже который год. Она не принцесса же какая-нибудь – на что ей манеры? У неё есть