достойным противником и запрещает своим слугам плотскую любовь? Неужели то, что творится в христианских монастырях, – лучше? Мне кажется, мужчина должен сражаться, а не быть чьей-то подстилкой.
– Вот и спроси об этом христианских священников, они у нас поговорить любят. А еще лучше, – тут Игорь развеселился, – у монашек. Только не забудь потом весточку прислать, рассказать об ответе!
Кончак настороженно обернулся. Было ясно слышно, что кто-то пробирается по лесу вслед за беглецами. Конь преследователя тихо, но отчетливо фыркал, отгоняя спасающуюся от лета в лесу мошкару, под копытами хрустели сухие ветки, давно упавшие с деревьев на землю.
Князь Игорь спрыгнул с седла, оставив коня охромевшему Кончаку, подтянул тетиву на луке и вытащил из колчана стрелу. Граненый бронебойный наконечник сулил смерть любому, кто неосторожно приблизится.
– Я не советовал бы стрелять из лука с раненой рукой, – послышался спокойный голос. – Напряжение мышц вызовет приток крови, рана может открыться, и вы потеряете силы, которые еще могут пригодиться.
Игорь узнал голос и опустил лук. Из-за деревьев выехал, осторожно поглядывая по сторонам, лекарь Миронег. По помятому шлему и порванной в нескольких местах кольчуге было видно, что он успел поучаствовать в сече, показав умение не только сохранять, но и отбирать чужую жизнь.
– Я обязан беречь вашу жизнь, – напомнил лекарь. – Только вы мешаете мне этим заниматься.
Конь Миронега насторожил уши и призывно заржал. Недалеко раздалось ответное ржание.
– Кобылу почуял. И, судя по всему, она там одна.
Снова раздалось призывное ржание кобылы – животные вообще откровеннее в выражении своих желаний.
– Нам нужен конь, – сказал князь Игорь.
– Нам очень нужен конь, – подтвердил хан Кончак.
И все вместе они направились на звук.
Правый берег Днепра высок и крут. Но есть места, где дожди и оползни делают спуск к воде достаточно пологим, чтобы не только люди, но и лошади могли без проблем спуститься вниз. Дубы там не растут, чувствуя неустойчивость почвы, и место царей леса занимает безродная мелочь – ивы и кустарник.
На проплешине, созданной ветром, сдувшим плодородный слой и развеявшим его над рекой подобно погребальному пеплу, действительно паслась, выбирая чахлый ковыль, невысокая пегая кобыла. И, как выяснилось, у нее был хозяин.
От ивняка у берега реки слышались частые удары топора. Там же лежали срубленные тонкие стволы, грубо и в спешке прикрученные друг к другу молодыми гибкими ветками. Рядом с импровизированным плотом валялись плотно набитые мешки.
Негромкий треск сообщил, что очередная ива пала в борьбе со сталью топора. Хозяин инструмента и лошади вышел на открытое место, только сейчас заметив пришельцев. Хотя их было трое на одного, лесоруб ухватился за топорище двумя руками, собираясь подороже отдать свою жизнь. Однако топор был скоро опущен.
– Не чаял встретиться, – сказал лесоруб, и князь Игорь узнал новгородца