соблюдая чистоту и опрятность, как кораблей, так и экипажей. По верхней палубе денно и нощно ходил унтер-офицер, смотрящий, чтобы никто в мокром платье и с непокрытой головой не ложился спать. Цедильные камни и машины для очищения воды, работали безостановочно, очищая портящуюся воду. Благодаря всему этому, массовых болезней пока удавалось избежать.
Спустя несколько дней 20 декабря при тихом остовом ветре на траверзе острова Альборун эскадра встретилась с английским Средиземноморским флотом лорда Коллингвуда. К англичанам на переговоры был отправлен надворный советник Сиверс, затем встретились оба командующих.
Бывает, что взаимные симпатии рождаются с первого взгляда. Так случилось и в тот раз. Отныне и навсегда оба адмирала вопреки всему всегда будут симпатизировать друг другу.
– Прошу отведать хорошего кипрского вина! – пригласил широким жестом Коллингвуд к себе в салон Сенявина.
Первый тост командующие подняли за своих королей, затем выпили за Россию и Англию раздельно, за их союз совместно, после чего набили трубки табаком и от души закурили.
Сенявин в общих чертах поделился своими планами. По рассказу Коллингвуда, он только что оставил блокаду Карфагена, где пряталась испанская эскадра. Английский командующий был уверен, что перепуганные последними событиями, испанцы ни за что не отважатся высунуть нос в море. Сам же он намеревался рвануть на всех парусах к Вест-Индии, чтобы попытаться перехватить там Брестскую эскадру, на которой, по слухам, находился брат Наполеона Иероним.
– Мы очень рассчитываем на вашу помощь. Поэтому я выгреб со Средиземноморья все, что имел. И вам придется пока остаться с французами один на один! В Карфагене у Бонапарта стоят восемь кораблей, из которых три 100-пушеных. Пока они еще не вооружены, но это вопрос времени. Я оставляю против них небольшую блокирующую эскадру своего младшего флагмана Дукворта, однако сами понимаете, что может случиться всякое…
– Нам не привыкать! – поднял Сенявин наполненный стюардом бокал.
Расстались если не друзьями, то уже приятелями. На отходе англичане салютовали российским морякам ПЕРВЫМИ! Такого еще не было нигде и никогда!
– Видать припекло союзничков, коль на свои же вековые традиции плюют! – смеялись наши.
Приняв все меры предосторожности, эскадра со свежим попутным ветром прошла мимо Карфагена. По расставании с англичанами Сенявин велел перестроить эскадру из кильватера в строй фронта. По левому борту от флагманского «Ярослава» на пределе видимости разместился «Святой Петр» и далее «Уриил». Справа от «Ярослава» – «Селафаил» и «Москва». Впереди флагмана в качестве передового дозора «Кильдюин», а по корме концевым бриг «Феникс». Теперь российская эскадра, словно гигантская гребенка, причесывала средиземные воды, разыскивая своих и чужих.
27 декабря эскадра была уже у Сардинии, а еще спустя два дня, лавируя при крепком северном ветре, встала на якоря у Калиари.
Калиари