Царственные руки,
Благословляя их к грядущей жизни час.
На ложе белом, в ярком блеске света,
Рыдает тот, чью жизнь хотят вернуть…
И вздрагивают стены лазарета
От жалости, что им сжимает грудь.
Всё ближе тянет их рукой неодолимой
Туда, где скорбь кладёт печать на лбу.
О, помолись, святая Магдалина,
За их судьбу.
Оно датировано – 19-22.VII.1916 – три дня писал.
Есениноведы давно уже установили то, о чём Есенин после революции предпочитал помалкивать – стихотворение было на-писано ко дню тезоименитства вдовствующей Императрицы Ма-рии Федоровны и дочери Царя Великой Княжны Марии Нико-лаевны – 22 июня день святой равноапостольной Марии Магда-лины.
Был большой концерт, на котором присутствовала Царская семья. На нём Есенин прочёл это стихотворение, написанное сла-вянской вязью на пергаменте, с орнаментом по периметру в сти-ле допетровской Руси и в папке, обложенной великолепной зо-лотой парчой, преподнёс Великой Княгине Марии Николаевне.
По слухам – в ответ она сняла с пальца золотой перстенёк с аметистом и отдала его поэту.
В одном из есенинских музеев показывают вот этот персте-нёк, якобы. как то самый.
Только вот аметист ли это.
А Царица потом наградила всех участников концерта цен-ными подарками.
Есенину были «Высочайше пожалованы» золотые часы «Па-вел Буре» №451560 с цепочкой, двуглавым орлом на задней крышке и дарственной надписью. Вот примерно такие.
Часы были переданы начальнику санитарного поезда, в ко-тором служил санитар Есенин полковнику Н. Д. Ломану «для до-ставки по назначению».
Ну, вот – Есенин теперь с часиками.
Да золотыми, да на цепочке, да ещё с надписью.
Из армии Есенин, как известно, после февральской рево-люции дезертировал.
Записался в школу прапорщиков и смылся.
Царскую семью арестовали.
И начальника поезда №143 полковника Ломана арестовали.
И нашли у него в сейфе золотые часы №451560.
А они надписаны – Есенину от Царицы.
В каноническом есениноведении принято думать, что обра-зованная Временным правительством Чрезвычайная следствен-ная комиссия «для расследования противозаконных по должно-сти действий бывших министров, главноуправляющих и прочих высших должностных лиц как гражданского, так военного и мо-рского ведомств» – сокращённо ЧСК, (в которой состоял даже поэт Блок) – пыталась вернуть часы Есенину.
Сохранилась докладная записка, где сказано – вернуть часы не представляется возможным «за необнаружением места жи-тельства Есенина».
Но, скорее всего, следователи ЧСК тщетно пытались выяс-ить – не зажал ли полковник Ломан часы санитара Есенина – за буржуазией это водилось и водится – облапошивать рабочих да крестьян.