нет, – отрапортовал сержант.
– И я не видел. И никто не видел. Тебе, топтун, везде валюта мерещится…
Палата была трехместной. Две кровати пустовали. На больничной койке Кузнецову полегчало. Руки-ноги двигались. Шея, хоть и болела, но голову он мог поворачивать. Левый глаз слипся, а правым видел. Возле него сидела женщина в белом. Она только что смазала его лицо чем-то холодным.
– Легче? – спросила.
Кузнецов кивнул.
– Денька через три-четыре опухоль спадет.
– Что у меня? – слова ему давались с трудом, но говорить было можно.
– Перелом челюсти и ушиб затылка.
– Надолго я к вам?
– На три недели. Подремонтируем, и хоть орехи грызите.
Голос у нее был низким, грудным, успокаивающим.
– Те кровати не заняты? – спросил Кузнецов.
– Ваши соседи смотрят в холле мыльную оперу.
В палату заглянула нянечка:
– Надежда Васильевна, вас к телефону.
Она вышла. Но вскоре вернулась.
– Оказывается, вы – большой человек, Кузнецов. Приказано перевести вас в люкс…
Частный детектив Вовочкин прорвался мимо оторопевшей вахтерши и никак не отреагировавшей постовой медсестры на второй этаж. Не постучав, распахнул дверь ординаторской.
– Почему в верхней одежде? – строго спросила врачиха.
– Я насчет Кузнецова. Как он?
– Кто вы ему?
– Друг. Меня зовут Степан. А вас?
– У вашего друга сотрясение мозга и челюстная травма. Теперь удалитесь!
– Не могу.
– Что значит «не могу»?
– Мне надо его повидать.
– Опухоль спадет – и видайтесь! Жену известили о случившемся?
– Нет у него жены. Мне сказали, что он в трехместной палате. Переведите его в одноместную, я оплачу.
– Уже перевели. И не в одноместную, а в люкс.
– Кто же оплатил? В его конторе еще не знают, что он у вас.
– Мне известно лишь, что деньги внесены наличными за все время лечения. Хорошо, друг Степан, приходите завтра, я разрешу вам короткое свидание…
«Чудные вещи творятся на этом свете, – размышлял частный сыскарь Степан Вовочкин, возвращаясь из больницы. – Неизвестный доброхот оплачивает люкс…. Менты отбирают бабки, как гоп-стопники… Незнамо кто колотит мужика в собственной квартире… Бардак, да и только!»
Он возвращался на квартиру друга, чтобы забрать пистолет, окурочки, и самому провести рекогносцировку на предмет похищенного. Ключ от квартиры забрал, закрыв дверь после ухода ментов. То, что унесли диктофон и кассеты, он уже знал. Их не было ни в дипломате Кузнецова, ни в больничной описи личных вещей. Деньги он держал в томе речей Плевако, рабочие документы – в папках на полке.
Впустила его та же балерина-одуванчик. Увидев, шарахнулась, как от прокаженного. На лифте поднимала, прижавшись в угол и сжавшись в комочек.
В квартире был нормальный холостяцкий порядок. Менты, прикарманив гонорар банкирши,