продавал душу водяному. Ждан действительно жертвовал водяному, бросая в воду дохлых животных,
хлебные крошки, по праздникам прилюдно лил в воду чарку стоялого меду. Но это все для непутевых дурней, втемяшивших себе в голову ерунду, и забивающих своими побасенками ум другим соплеменникам. Зачем ему вся эта катавасия? Деда водяника он и так в светлые праздники в гости зазывал, только потчевал его за столом, а хмельное пили из чарок, не переводя добрый продукт в речной воде. Оба частенько смеялись над людской дуростью. Мельник сам мог гостить у водяных духов, они же – превращаясь в парней, иногда помогали ему в горячую пору осени, но это был большой секрет двух друганов – человека и водяной нежити.
В русальную неделю, Ждан гонял русалок, повадившихся смущая людей, расчесывать свои длинные гривы волос, сидя на мельничном колесе, вертясь вместе с ним, портили жернова и плотину.
С поместной боярышней мельник сосуществовал на равных, особо не мозоля глаза. Была она веры Византийской, мало того, еще и подколдовывала не слабо. Местный люд ее боялся и без надобности обходил десятой дорогой. Но наветов князю соседние бояре не несли. Их не трогает и ладно! За ведьмой стояла нечисть, за Жданом нежить, хотя он и сам обладал колдовскими способностями. Вот так и жили, каждый в своей епархии, тихо ненавидя друг дружку, ожидая подвоха от противной стороны.
В один из погожих вечеров дождался мельник. Принесла нелегкая на двор тиуна вражины. Не сразу разобравшись, вышел из ворот отправить боярского людина по известному адресу, а его под белы рученьки цап. Скрутили и на повозку. Когда вязали, почувствовал, что не людские руки пеленают, косматые да когтистые. Понял, что приплыл! Пришла значит ведьме Византийская помощь. Против нечистой силы он сейчас все едино, что дитя. Вон и мельница запылала. Ему б хоть руки освободить, чертей всего-то трое, да анцыбал, четвертый! Видно на роду ему написано пропадать.
И пропал бы, да тут, откуда ни возьмись вои. Свои, сварожичи. Уж, что они там творили, в тот раз Ждан не видел, лежал уткнувшись лицом в солому воза, а как смог повернуться, анцыбала и след простыл, ну а троих нечистых русичи умудрились чем-то обрызгать и заключить в магический круг. Мучились, визжали, просили, грозились, а конечный итог растаяли, оставив после себя три грязных лужи.
Изба сгорела, мельница сгорела. Куда бедному людину податься. Прибился к спасителям. Не прогнали, и на том спасибо! Теперь уж третий год с ними. И не понять посторонним, кто он в десятке? Только будь на то воля Лиходеева, он старого от своих ребят далеко не отпустит, посторожится.
Еще один «член экипажа», Истома. Появление этого человека в десятке не вызвало среди бойцов толков и пересудов. Вы часто обращаете внимание на свою тень? Нет? Ну, вот и Истома тенью промелькнув, стал тенью в коллективе. Никто не знал, откуда он, кем был раньше. Даже возраст мужичка определению не подлежал. Егор для себя решил, что этот фрукт из породы адреналиновых наркоманов. Ему доставляло удовольствие