прийти, потому что как раз в это время он вошел в швейцарскую, чтобы переодеться, раньше чем пойти домой. Швейцарская находилась под лестницей, так что он оттуда никого не мог видеть.
Он обычно запирал парадную дверь в одиннадцать часов. Что случилось позднее, он, понятно, не мог видеть. Он, впрочем, сказал, что в тот вечер он ушел, может быть, незадолго до одиннадцати, хотя точно не мог сказать этого.
– Его показания очень мало могут помочь нам, – заметил Уайтсайд. – Как раз в то время, когда убийца мог войти в дом, именно между половиной и тремя четвертями одиннадцатого, он не был на своем посту.
Тарлинг кивнул в знак согласия. Он предпринял точное обследование всех погребов, всех проходов заднего двора, но нигде не нашел кровавых следов. Он и не ожидал их найти, так как было совершенно ясно, что шелковая рубашка не давала просачиваться крови при транспортировании тела.
– Но одно, по моему мнению, установлено: Одетта Райдер должна была иметь помощника, в случае, если она совершила убийство. Совершенно невозможно, чтобы она могла вынести или вытащить на улицу этого сравнительно тяжелого человека. Она также не могла бы сама втащить его в автомобиль, а потом вынести и положить на траву.
– Я все еще не понимаю, что, собственно говоря, должны означать желтые нарциссы на его груди и, если он был убит здесь, почему же она потрудилась положить ему цветы на грудь?
Тарлинг покачал головой. Он был ближе к разрешению этой загадки, чем кто-нибудь представлял себе.
После того как они обыскали квартиру, они вместе поехали в Гайд-парк, и Уайтсайд указал ему на место находки трупа, недалеко от дороги. Он объяснил ему также положение, в котором бы найден труп. Тарлинг осмотрелся и внезапно испустил подавленный крик.
– Ведь это же удивительно! Мне кажется, что при этом убийстве мы находим одни желтые нарциссы!
Тарлинг направился к большой цветочной клумбе, сплошь покрытой желтыми нарциссами, чьи нежные чашечки колыхались, колеблемые легким весенним ветерком.
– Гм, – сказал Тарлинг. – Знаете ли вы толк в желтых нарциссах? Знакомы ли вам все их разновидности, Уайтсайд?
Уайтсайд, смеясь, покачал головой:
– Для меня все нарциссы одинаковы. Разве есть вообще разница?
Тарлинг утвердительно кивнул.
– Этот сорт называется «золотыми шпорами», – объяснил он. – Этот сорт часто встречается в Англии. Цветы в квартире мисс Райдер называются «императорскими нарциссами».
– Ну, какой вы из этого делаете вывод?
– На груди Лайна были найдены нарциссы «золотые шпоры».
Он опустился на колени рядом с клумбой, раздвинул стебли и внимательно стал осматривать растения.
– Посмотрите-ка сюда! – Он указал на несколько сорванных стеблей. – Здесь были сорваны нарциссы. Готов принять присягу. И они все сорваны в один прием.
Уайтсайд с сомнением посмотрел на него:
– Цветы могли сорвать