голосом закричала она. – Где мои процентные бумаги?
Сундук был пуст… Мне это сразу бросилось в глаза так же, как и госпоже Монпарно. Тем не менее я старался успокоить ее.
– Не надо так отчаиваться, – говорил я, пробуя усадить ее на стул. – Надо смотреть на все это хладнокровнее.
– Хладнокровнее! – закричала она, потрясая в воздухе кулаками. – Хладнокровнее! Ну, еще бы! А! Скажите пожалуйста! Меня грабят, меня убивают. А я должна быть хладнокровнее!
Слезы брызнули у нее из глаз, и, изнемогая от ярости и отчаяния, она, почти лишившись чувств, сама упала на стул, поддерживаемая бледной, по-прежнему безмолвной Софи.
– Не выпускайте никого из квартиры! – закричал я, предоставив госпожу Монпарно ее собственной участи.
Надо было прежде всего обыскать всю квартиру. Злоумышленник, без сомнения, не успел еще скрыться. Несмотря на разбитые стекла, все оконные рамы были целы и сами окна, видимо, были крепко заперты. Кроме того, с момента взрыва до нашего появления в квартире прошло так мало времени, что вор не имел физической возможности бежать каким бы то ни было способом. Следовательно, мы должны были накрыть его тут же, на месте преступления?
Я внимательно осмотрел сундук.
– Все бумаги лежали на верхней полке, – простонала госпожа Монпарно. – А внизу, в деревянном ящике, деньги.
Увы! От тех и других не осталось никакого другого следа, кроме пустого деревянного ящика. Сомнений не оставалось: мы имели дело с грабежом.
Как раз в эту минуту в кабинет вернулись осмотревшие всю квартиру соседи. Нигде никого не оказалось.
– Может ли это быть… Окна были заперты…
– Вы не обратили внимания на каминные трубы?
– Закрыты. Да и, кроме того, они настолько узки, что вор не мог бы туда пролезть. Но в таком случае, каким же образом он мог выйти?
– Вы осмотрели все шкафы?
– Везде смотрели, даже под кроватями.
Для успокоения совести я подошел к окну и, раскрыв его, выглянул на улицу.
Перед домом уже собралась толпа любопытных.
– Не видели ли вы, господа, не выходил ли кто-нибудь отсюда?! – закричал я.
Все дали отрицательный ответ. Я снова вернулся к сундуку.
– Во всяком случае, – прошептал я, – деньги не могли исчезнуть сами собой. Да и, наконец, для того, чтобы взорвать сундук, кто-нибудь должен же был подложить заряд.
Все это было до крайности загадочно. Я чувствовал, что мною начинает овладевать отчаяние, и, не спуская глаз с рокового сундука, тщетно искал разгадку этой невероятной тайны.
Вдруг из груди моей вырвался радостный крик.
Заряд был положен вовнутрь сундука. Это сразу было видно по нанесенным повреждениям, которые шли снизу вверх. Кроме того, очевидно, давление воздуха шло изнутри наружу, так как одна из металлических стенок сундука валялась на полу посреди комнаты, в самом же сундуке не осталось ни одного осколка.
При более подробном осмотре внутренности сундука я даже нашел место, где был положен