с невидимостью. Можно разбить голову, наткнувшись на предмет, которого как бы нет, но, который попросту не виден.
– Как прозрачное стекло? – перебила Лена.
– Нет, Елена, не прозрачное, а именно не виденное органам человеческого зрения. Таких предметов, вообще, на Земле очень много. Все они имеют разную плотность и форму (не в нашем понимании, конечно). И то, что мы их не видим, разумеется, не говорит о том, что их не существует.
Миша почесал затылок. Подбежавший Бим лизнул его мокрую штанину, поморщился, фыркнул и громко чихнул.
Лена засмеялась. Михаил, с которого продолжала стекать вода, глядя попеременно на Лену, на Бима и на взъерошенного Клюева, тоже ощутил подступающую волну смеха. Его глупое положение обязывало отшутиться.
– Видела бы ты лицо этого рыбака! – сообщил он девушке и захохотал. – Когда невидимый Прохор поднимал меня с катера, этот Гриша (тот, который рыжий) так разинул своё зевало, что пролетай мимо самолёт, его бы запросто туда затянуло!
Вспомнив лицо рыжего парня, Клюев тоже поймал себя на мысли, что лицо это действительно выглядело очень забавным. Рассмеявшись, он забыл о дальнейшем продолжении нравоучительной беседы.
«Летающий дом» мчался с прежней скоростью в сторону ближайшего берега. К счастью, расстояние до острова «бананового магната» вопреки всему ощутимо сокращалось.
Утро следующего дня началось с радостного вопля бывшей продавщицы Лены:
– Земля-я-я! Земля-я-я!
Забыв про осторожность, кричала она в открытую форточку и разбудила не только обитателей «летучего», но и «рыбаков» с катера.
– Итак, мой друг, – зевнул сыщик. – Второй ассистент нашего изобретателя – баба.
– Вдобавок визгливая! – подтвердил Василий.
– Терпеть не могу визгливых женщин. Они очень чувствительно ко всему относятся. С поводом или без, могут в равной степени заливаться либо смехом, либо слезами.
Капитан по обыкновению пожал плечами.
– А по мне, все они такие. Просто некоторые из них хорошо умеют маскироваться (до поры до времени, конечно) под более-менее нормальных.
– Не скажи!
– А что и говорить?! возмутился Вася. – Моя четвёртая «половинка»…
– Как четвёртая «половинка»? не понял Борзов.
– Ну, так говорят, жена – «половинка» (на самом-то деле и близко нет!) … Так вот, моя четвёртая жена отличалась от первой только тем, что имела каштановый, а не русый цвет волос и грудь на полтора размера больше. В целом же это была такая же… яркая представительница слабоумного пола, со съехавшей крышей, мечтающая быть «за мужем, как за каменной стеной».
– Выходит, сейчас ты живёшь уже с пятой? усмехнулся сыщик.
– Нет. Сейчас я встречаюсь со своей второй. И, что интересно, она тоже разошлась со своим четвёртым.
– И она исключение?
– Какое там! Она обыкновенная ненормальная, но уже поумневшая настолько, что с ней (чаще, чем с другими подобными) можно коротать