неизвестный.
Бима насилу оттащили от лестницы и закрыли в комнате кухни вместе с Леной, подперев дверь креслом. Спустившись с чердака, неизвестный, не отводя дула от живых мишеней Миши и Клюева прошёл к входной двери и открыл её настежь.
– С одним из вас хочет пообщаться мой шеф, – донёсся голос из-под маски.
Верёвочная лестница была сброшена. Через две минуты на веранде оказался невысокий, бледный человек средних лет в строгом костюме. На его начинающей седеть голове покоилась широкополая соломенная шляпа, надёжно скрывающая лицо от солнца и посторонних взглядов.
– Ты свободен, – бросил он водолазу стальным голосом, не очень-то вяжущимся с его видом. Жди на катере.
Водолаз послушно удалился. Гость, с видом хозяина, сам предложил пройти в комнату. Бим, залаяв, набросился на сомнительную личность.
– Я не люблю собак, – сообщил посетитель.
Ромашкин, нехотя, оттащил рычащего Бима в другую комнату.
– Здравствуй, Прохор Петрович! – произнёс человек в соломенной шляпе, не сомневаясь, кто из людей, находящихся перед ним Клюев. – Не удивляйся, мы давно знакомы, поэтому, я сразу на «ты».
Клюев сразу на «ты» не умел.
– Здравствуйте! – ответил он спокойно и указал на стул. – Присаживайтесь, раз пришли. Кто вы и зачем пожаловали?
Улыбнувшись, гость достал и раскурил сигару.
– Будем говорить при них? – спросил он у Клюева, указав на Мишу с Леной.
– Будем! – отрезал Клюев. – Они мои друзья и помощники.
– Меня зовут Сидор Сергеевич, – начал гость, вытягивая из сигары горячий дым и выпуская его в воздух уже остуженным. – Фамилия моя Сухарев. Разумеется, ты не мог не слышать обо мне.
Лена и Миша переглянулись. Сухарев, не обращая на них никакого внимания, продолжал обращаться непосредственно к Клюеву:
– Я твой тайный (можно сказать, злой) гений! Почти с твоего рождения, я подталкиваю твою жизнь, как и других умельцев, таким образом, чтобы ты был вынужден генерировать новые, нужные мне идеи.
Клюев с сомнением посмотрел на «злого гения», усмехнулся, и напомнил:
– Не забывайте, однажды я изобрёл приёмник честности!
Сухарев поморщился.
– Я никогда не вру больше одного раза за день! А это – второй раз, и значит, это правда!
Выпустив изо рта клуб едкого дыма, немного полюбовавшись на его рассеивающееся облако, Сухарев подошёл к окну и выбросил в море недокуренную сигару.
– Всё, что мне от тебя нужно, – продолжил он своё «откровение». – Это твои антигравитоны – так ты их называешь? – и средство, которое делает видимое – невидимым. У меня большие возможности. Не хватает только этих ма-аленьких дополнений!
– Можно поинтересоваться, зачем? – Клюев догадывался, ответ честным не будет.
– Можно, – улыбка Сухарева сделалась ещё ядовитее. – Мне незачем от тебя скрывать,