жёстко следил за тем, на чём базируется вся медицина: за качеством лечения, которое, по его мнению, начиналось прямо от порога клиники. Поэтому роддом на Комсомольской был не только лучшим, но и брал на себя все тревожные случаи, и именно сюда со всего края доставляли рожениц с так называемыми нестандартными ситуациями. В их число и попала однажды Луиза Ахеджак, и в том была её удача, хотя бы потому, что её осматривал сам Кириевский, принявший решение немедленно госпитализировать молодую женщину, несмотря на то, что она проживала в Адыгее. Так она и родила тут, хотя у Мурата в паспорте местом рождения значился Майкоп.
Авторитет Кириевского был столь незыблем, что ради благополучия ребёнка и матери он мог свободно пренебречь официальными условностями (ну, скажем, необходимостью обязательно рожать по месту жительства).
– Что потом запишут в метрике, это уже второе дело, – говорил он. – Лишь бы младенец был здоровеньким, а мама – счастлива!
Я его тоже хорошо помню, поскольку пару раз встречался в рамках телевизионного интервью, однажды даже сразу после того, как он лично принял полумиллионного жителя Краснодара. По этому поводу много было восторженного шума, газетной трескотни, и невозмутимость сохранял один Кириевский, высокий, сухопарый, с гвардейской выправкой старого офицера, худощавый, всегда с гладко выбритым лицом. Во время разговора я обратил внимание на его руки с длинными тонкими пальцами музыканта и сказал ему об этом. Он усмехнулся:
– Пальцы акушера должны быть более гибкими и уж точно более чувствительными, чем пальцы даже высококлассного пианиста… А главное, – добавил он после паузы, – добрыми…
Мурат с бабушкой Мелеч и сёстрами Саидой и Заремой. 1979 г.
Была там ещё одна удивительная, почти мистическая подоплёка (и сейчас никто не знает, как это всё объяснить), связанная с тем самым роддомом. Загадка в том, что долгое время каждую зиму откуда-то из-за Кубани в город прилетала большая стая сов и рассаживалась на ветви деревьев, причём всегда на одном и том же месте, напротив окон родильного зала. Так, утром прилетая, а на ночь улетая, они безотлучно находились тут вплоть до весенних дней, а с первым теплом улетали до следующей зимы. Но однажды совы не вернулись, и это случилось как раз в ту пору, когда Кириевский скончался. Он дожил почти до девяноста лет, приняв в свои волшебные руки добрую треть краснодарского населения. Пример с Муратом свидетельствует, что и не только краснодарского…
Человек, красивый внешне, – почти всегда божий избранник, а если он ещё наделён светлым характером (что случается много реже), то тогда – избранник втройне. Нам ведь каждому характер дан чаще не в управление, а, если хотите, в назидание, чтоб «жизнь мёдом не казалась».
– На, – говорит Всевышний, – неси, радуй или себя, или других!
Так вот, мало быть от природы удостоенным внешней привлекательности, неплохо к этому ещё и одарённости прихватить, но главное – получить от того же Господа Бога или Аллаха транспортное