и расположенности сотрапезников друг к другу. Заметьте – очень важный элемент национальной культуры и при этом показатель прочности семейного уклада.
Девятиклассница Саида, пятиклассница Зарема, Замира (1 год), второкурсник Мурат с родителями. 1981 г.
Теплота родного очага тем и определяется: умением хозяйки дома накормить всех домашних сытно, вкусно и своевременно. Слава той стране, поскольку это уже было время, когда село наше зажило в обстановке мирного благополучия, и поколение Мурата не знало и доли тех бед, которые лютовали когда-то на сельских подворьях Кубани, от края и до края.
«Что и говорить! – смеётся Луиза. – Муратик любил покушать, хотя и не был избалованным и ел с удовольствием всё, что я готовила. Но и я старалась!
К его приходу всегда исходили жаром свежие лепёшки. Он обожал вареники с адыгейским сыром, жареную картошечку, непременно прямо с огня. А уж как любил шашлык из парной баранины! Тут уж сам возле мангала суетился, особенно когда студентом стал и с друзьями приезжал на каникулы. Там ведь все тонкости надо соблюдать – мясо правильно отбить, непременно деревянным молоточком, раствор из соли, чеснока и перца приготовить, которым поливают раскалённые шампуры, а потом зажаренные куски мяса слегка потушить в кастрюле. Но больше всего любил подавать на стол. Только картошку к шашлыку доверял готовить мне, сам же прямо сиял, когда восторженный хор встречал приготовленное нами блюдо. Там действительно было отчего прийти в восторг! Мурат любил национальную кухню, понимал в ней толк, особенно в четщипсе, круто сваренной кукурузной каше…
Казбек, первокурсник Мурат, Луиза Ахеджак (слева направо). 1979 г.
Живя в ауле, мы, естественно, приросли хозяйственным подворьем. Жизнью наученные, сложа руки не сидели, весной, летом и осенью – особенно. В просторном погребе всегда хранились следы довольствия от огорода и подворья – квашеная капуста, солёные помидоры, лук, чеснок, картошка, свёкла, морковка, капуста. Всё тугое, свежее… Бывало, и арбузы до Нового года лежали в соломке, я уже не говорю о фруктах. Да и коровы мычали, овцы блеяли, а какой адыгейский двор без скота! Чуть свет, мы с мужем – не учителя, а скотоводы: я дою коров, он выгоняет их в стадо. Зато всё своё – сыр, масло, молочко, мясо свежее, экологически превосходное. Муратик часто приезжал домой с друзьями, шумной, весёлой студенческой компанией. Целует меня в щёку, а сам тихонько в ухо шепчет: „Мамочка, ты уж нас покорми… Мы ведь там, в Краснодаре, больше на пирожках да сосисках держимся…“ – Луиза вздыхает каким-то своим далёким думам. – Боже, какая радость была от тех наездов… Мы с отцом и глаз не могли оторвать от них, молодых, здоровых, весёлых, сверкающих юмором, шутками, дружескими подначками. И главный заводила средь них – наш сын… Такая отрада была! Время пролетало, а утром, глядишь, наспех позавтракали и снова, как вихрь, в путь. „Всё, тян цlыкlу (милая мама), труба зовёт!“ – целует меня стремительно, и вот уже,