Эскизы на фоне миражей. Писательские размышления об известном, малоизвестном и совсем неизвестном
крымской «изабеллой» веранде мы пили ледяной рислинг, рассказывал, что «Киев» – это не корабль, а чудо, не имеющее аналогов.
– Ни в одной стране ничего подобного нет! А самолёты – и того краше! «Як-38» – единственный в мире корабельный штурмовик вертикального взлёта и посадки. Это державный парад могущества нашей технической мысли! – повторял отставной полковник в отношении корабля, и особенно – его самолётов. – У них такая тяговооружённость, что обеспечивает возможность взлёта любого характера – от обычного с разгоном до вертикального, со сказочной маневренностью в воздухе. «Тридцать восьмой» способен нанести прицельный удар с любой высоты, от 12 километров до нескольких метров, по сути, почти с воды. А таких «птичек» на борту – полсотни. Спасения от них нет! – подытожил ветеран, подымая тост за процветание морской авиации.
Через полтора десятка лет, в пору руководства ГТРК «Кубань», в моём председательском кабинете появляются двое моложавых мужчин, представляются отставными военными моряками. Говорят:
– С недавних пор живём на Кубани, смотрим ваши программы. Они нравятся нам смелостью, гражданской позицией, и именно вам хотим передать кассету, которую сняли сами. За качество не ручаемся, но суть происходящего ясна…
– Народ должен знать, что произошло с его флотом! – добавил при прощании бывший штурман авианосца «Киев», того самого, что выпускал на наших с Юркой глазах в героическое севастопольское небо всесокрушающие машины, созданные великим Александром Яковлевым, слава Богу, не дожившим до подлого умерщвления своих «птенцов»…
Кассета снята в одной из узких и мрачных камчатских бухт, в глубину которых, подальше от людского глаза, загнали собратьев – «Киев» и «Керчь», два сильнейших в мире авианесущих крейсера. С них содрано уже всё, что можно содрать, а многое просто на глазах подрывается. Вот прямо в кадре на куски разлетается командирская рубка, летят в тартарары пульты управления полётами, ещё какие-то сложные приборы, системы, экраны, ракетные установки, оружие, в которые страна вкладывала ум, сердце и трагическую память о своей неготовности к прошлой войне.
Наконец, вижу, как двух исполинов, полуразбитых, со срезанными мачтами, словно боевых слонов с вырванными бивнями, волокут добивать на заморскую «скотобойню»… Проданные за гроши индийским купцам авианосцы тянут сквозь залив на стальных тросах вдоль мрачных сопок. Боевые корабли – беспомощные, жалкие до горьких слёз, которые и удержать не могут экипажи, силой преступных приказов согнанные на берег…
Однажды наступила очередь и «Адмирала Исакова». Как принято, его тоже предварительно растерзали, а потом на аркане поволокли через параллели и меридианы в далёкую страну, чтобы расплавить «на иголки» в чужеземных мартенах. Но на то он и «Исаков», чтобы сопротивляться злому року до последнего. Где-то посреди бушующего океана взбунтовался, оборвал путы и необъяснимо быстро исчез в пучине, камнем упав в одну из океанских впадин.
Говорят,