свою судьбу с человеком, который хотел бы остаться на всю жизнь бедняком. Поистине неизреченна мудрость Божья. Бог знал, что ему требуется. Одним лишь мановением руки он поставил на его пути женщину, которая была ему под пару больше всякой другой.
Молодой пастор был так поглощен своими мыслями, что не делал ни единого движения, чтобы приблизиться к красивой далекарлийке. Она же, заметив, что он пожирает ее взглядом, невольно рассмеялась:
– Ты уставился на меня, будто повстречал медведя.
И Карл-Артур тоже рассмеялся. Удивительно, до чего легко вдруг стало у него на сердце.
– Нет, – ответил он. – Вовсе не медведя думал я повстречать.
– Тогда, верно, лесовицу. Сказывают, как завидит ее человек, так до того одуреет, что и с места стронуться не может.
Она рассмеялась, обнажив ряд прекрасных, сверкающих зубов, и хотела пройти мимо. Но он поспешно остановил ее:
– Не уходи! Мне надо потолковать с тобой. Сядем здесь, у дороги!
Она удивленно поглядела на него, но подумала, что он, верно, хочет купить у нее кой-какие товары.
– Не развязывать же мне мешок посередь дороги!
Но тут лицо ее озарила догадка:
– Да ты никак здешний пастор! То-то я гляжу, будто видела тебя вчера в церкви; ты там проповедь говорил.
Карл-Артур безмерно обрадовался тому, что она слышала его проповедь и знала, кто он такой.
– Да, разумеется, это я говорил проповедь. Но я, видишь ли, всего-навсего помощник пастора.
– Так ведь живешь-то ты все одно в пасторской усадьбе? Я в аккурат туда иду. Приходи на кухню и покупай хоть весь мешок разом.
Она надеялась, что теперь-то он пойдет восвояси, но он не двигался с места, преграждая ей дорогу.
– Я не собираюсь покупать твой товар, – сказал он. – Я хочу спросить тебя, не пойдешь ли за меня замуж.
Он выговорил эти слова напряженным голосом. Он чувствовал сильное волнение. Ему казалось, что весь окружающий мир – птицы, шелестящая листва деревьев, пасущееся стадо – сознает всю торжественность происходящего и все вокруг затихло в ожидании ответа молодой девушки.
Она быстро обернулась к нему, словно желая удостовериться, что он не шутит, но, впрочем, оставалась вполне равнодушной.
– Мы можем встретиться тут, на дороге, ввечеру, в десятом часу, – сказала она. – А теперь мне недосуг.
Она направилась к пасторской усадьбе, и он не удерживал ее долее. Он знал, что она вернется, и знал, что она ответит согласием. Разве не была она невестой, избранной для него Богом?
Сам он не расположен был возвращаться домой и садиться за работу. Он свернул к пригорку, который огибала проселочная дорога. Забравшись поглубже в заросли, чтобы никто не мог его увидеть, он бросился на землю.
Какое счастье! Какое неслыханное счастье! Каких опасностей он избежал! Сколько чудес произошло сегодня!
Он разом покончил со всеми своими затруднениями. Шарлотта Лёвеншёльд никогда не сможет сделать его рабом