бы дерзкого мальчишку, а потом – начнет играть, кружок играющих увеличится, в обороте игры приливу больше будет! У него же, говорят, денег не занимать».
Но, думая это, Левенвольд сказал:
– Не много ли будет на одну партию сто золотых?
– Как угодно вашему сиятельству, а менее я держать не стану! – отвечал Зацепин.
– Играть так играть! – проговорил Лопухин.
– Хорошо, идет сто золотых! – с внутренней досадой отвечал Левенвольд. Он подумал: «Нельзя упускать случая, нужно воспользоваться! Нет никакого сомнения, что Генриков далеко ниже меня по игре в экарте».
– Что, князь, не выдержали, начали? – обратились было многие к Зацепину. Он не смутился этим, а шутливо отвечал:
– Совсем нет! Я держу собственно для того, чтобы доставить удовольствие его сиятельству, который, я знаю, не любит маленькой игры!
Лопухин спросил, не бросить ли им их партию.
– Это зачем? – возразил Зацепин. – Мы можем продолжать! – И, обратясь к Генрикову, он просил его сказать, когда он проиграет, а сам углубился в свою шахматную игру.
Левенвольд первую игру взял все пять взяток и отметил два очка.
– Плачут ваши сто золотых! – сказал Генриков Андрею Васильевичу.
– Пусть их себе плачут! – проговорил Андрей Васильевич, стараясь не обращать на игру Генрикова ни малейшего внимания и углубиться вполне в шахматные соображения.
«Ведь дядя говорил, что нет ничего мещанистее, как дрожать за свои деньги», – подумал он, подвигая королевскую пешку.
Вторую игру Генриков поравнялся. Он открыл короля и взял три взятки. Следующая игра была тоже Генрикова. У него стало четыре очка, тогда как Левенвольд оставался при двух. Четвертую игру сдавал Левенвольд и дал Генрикову короля на руку. Партия была выиграна Генриковым.
– Вы выиграли, князь! – сказал Генриков Зацепину.
– Прекрасно! Прикажете, ваше сиятельство, пароль? – спросил Зацепин у Левенвольда, делая конем шаг даме.
Левенвольда задело за живое.
– Хорошо, – сказал он, – идет ваш пароль!
Партия опять была выиграна Генриковым.
– Вы выиграли, князь, – сказал Левенвольд. – Сколько вам угодно теперь?
– Все!
Левенвольд опять согласился и опять проиграл.
– Угодно опять на все? – спросил князь Андрей Васильевич, когда ему сказали о выигрыше.
– Не ограничиться ли, князь, четырьмястами? – спросил Левенвольд.
– Нет. Или все, или ничего! – отвечал князь Зацепин. – Иван Степанович прав, говоря: играть так играть! Как прикажете?
Левенвольду стало жаль проигранных шестисот золотых. Он подумал: «Проиграл три партии сряду с Генриковым, неужели проиграю и четвертую? Это даже невероятно! Но как же? У меня всего тысяча золотых… Ну что ж? Приедет Бирон или Липман, возьму у них, не то у Лестока, когда он кончит свое тинтере! Да невероятно, чтобы четыре партии сряду…» И он согласился играть опять на все.
Но