телосложения, я буду бесполезен на подобной службе»28. Что касается отца, то Уинстон отдельно поставил его в известность о посещении гусарского полка29. «Не думаю, что папа станет возражать против того, что я гостил у полковника Брабазона в Олдершоте», – скажет он леди Рандольф30.
Гостить – да, но служить – нет. В августе 1894 года Черчилль-старший напишет своему сыну резкое письмо, в котором категорично заявит, что отказывается принять доводы в отношении кавалерии. Он лично просил герцога Кембриджского об устройстве сына в 60-й стрелковый полк. Главнокомандующий будет возмущен, если узнает о смене договоренностей. «Поэтому лучше выкинь эту идею из головы, по крайне мере пока я жив и пока ты зависишь от меня», – резюмировал лорд Рандольф (выделено в оригинале. – Д. М.)31.
Уинстону дали четко понять, что все решено, вопрос закрыт, вновь поднимать и обсуждать его бесполезно. Но для Черчилля это уже было не важно. Он вырос и в дальнейшем хотел сам ковать свою судьбу, свое счастье и свои достижения. Он был достаточно уперт, энергичен и трудолюбив, чтобы добиться своего. Пехота была не для него. В последнем семестре в Сандхёрсте он сделает все от него зависящее, приложит все силы к тому, чтобы переубедить отца.
Возможно ли было изменить мнение лорда Рандольфа по уже решенному вопросу? Да, считал Уинстон. Нужно сделать так, чтобы поставить отца перед фактом. Он должен признать способности сына в верховой езде, увидеть в нем предрасположенность к кавалерии. А для этого необходимо хорошо показать себя в борьбе за первое место по езде, что Черчилль и сделает.
А как же быть с главнокомандующим британской армией герцогом Кембриджским? И эту проблему Черчилль смог решить. Он имел беседу с главнокомандующим на одном из мероприятий.
– Ты сейчас в Сандхёрсте, не правда ли? – спросил фельдмаршал Черчилля. – Тебе нравится?
– Да, – ответил Уинстон.
– Планигует служить в моем полку, – добавил, характерно картавя, стоящий рядом Брабазон.
– О! Очень рад, – заметил главнокомандующий и направился дальше.
«То есть он и в самом деле уже забыл о 60-м, – написал Черчилль своей матери. – Как же я не хочу, чтобы мне предлагали это несчастное назначение в пехоту после экзаменов. Мне хочется пойти служить в кавалерию, даже в плохой полк. Пехота мне совершенно не интересна»32.
В конечном счете Черчиллю удастся добиться своего. Его сын-биограф сообщает: в конце жизни лорд Рандольф смирился с идеей службы Уинстона в гусарскому полку33. Учитывая резкое ухудшение состояния здоровья Черчилля-старшего в конце 1894-го – начале 1895 года, трудно утверждать насколько искренен и самостоятелен был лорд Рандольф, благословляя своего первенца на службу в кавалерии. Подозрительно выглядит и спешка по завершению формальной процедуры назначения Черчилля в гусары, начатая уже после смерти его отца. Не прошло и недели с момента кончины лорда Рандольфа, как его супруга телеграфировала Брабазону с просьбой о зачислении сына. Учитывая небольшие