да уж ладно, раз так просишшшь.
– Тогда яблочко своё подкинь, – буркнул царевич, – чтобы ненаглядная краса взаправду получилась.
Чудо резко обернулось. Царевич шарахнулся и малость перетрухнул: в здоровенных, на выкате, глазах чуда полыхнули власть и царское самодовольство:
– Держись же, коли так! Во всей красе приду, – неожиданно чётко выговорило чудо. – Только уж потом – чур, не пугаться!
Она выхватила огненный клубочек и легко подкинула его кверху. Яблочко с шипением прожгло и потолок, и крышу, со свистом понеслось вверх, выше леса стоячего. Потом упало обратно, заметно остыв, в ту же самую подставленную ладошку.
В этот вечер в тереме омолодившегося царя гуляли вовсю. Гуляли так серьёзно и с такой решимостью на лицах, как бывает лишь в неурожайные голодные годы. В терем свезли последние припасы из дальних хранилищ. Бояре пили вино, рушили жареных лебедей и глотали последние пироги с рыбой и дичью. Скоморохи ходили на головах и орали похабные песни. Один князь-королевич с приближением ночи всё более мрачнел и хмурился.
– Что, подвела тебя твоя наречённая? – к его уху наклонился сам первый советник. – Как же это получается… не слушает тебя твоя жёнка? Эй, а переспал ли ты с ней, отрок? Кабы переспал, тогда бы сила её мужу-то покорялась. А уж богиня она, не богиня, это не важно.
– Отстань, – дёрнул головой царевич. – Ещё моя власть придёт, – пригрозил. – Вспомнишь меня тогда.
– Придёт ли? Царь-то у нас опять молодой. Вот, кабы тебе, отроку, сама богиня Жива покорилась… – советник поскрёб бороду. Царевич с тоской посмотрел в окно.
Вмиг потемнело. Во мраке раздался лязг и грохот, будто небеса надвое лопнули. Все повскакали с мест, а кто стоял, те попадали. Полыхнула молния – такая, что слюда из окон вылетела. Потоки вод хлынули с неба в разбитые окна, залили пол и стены. Гром и молния били, не переставая, бояре метались по залу, ловили в воде серебряные блюдца и ложки, падали. Шум хлещущих вод и гром заглушили их вопли. Внезапно зарево осияло полнеба, и голос властной женщины выкрикнул среди бури:
– А как же ещё являться дочери Царя Небесных Морей и Вод?!
Кто-то из младших боярских отроков задохнулся и выкрикнул царевичу в самое ухо, попадая между ударами грома:
– Твоя …гушонка в ко… …нке!
Не в коробчонке, нет. У царевича затряслись колени. Не в коробе – на корабле! По небосклону плыл охваченный заревом чёлн. Горящие молнии струились по его килю и вёслам. Шестеро гребцов били вёслами, отчего ударяли громы, а седьмой правил на корме, пышущей жаром и золотом. Семь девиц в лебединых накидках плясали на палубе перед богиней Преей.
Бревенчатые стены разошлись в стороны, вода схлынула из терема на землю, и Дива-Солнце, объятая светом и жарким пламенем, сошла к пирующим.
– Мир вам! – богиня ослепительно усмехнулась.
Свет с пламенем метались по стенам, слепили боярам глаза. У многих загорелись бороды.
– Довольно,