поправил невольную ошибку: – То есть уже на сегодня?
На часах доходил первый час ночи.
– Винные заводы Кахетии, – улыбнулась я. – Кстати, не хочешь поехать со мной?
– Отличный план, – мой спутник начал рыться в телефоне.
Сначала была открыта карта Грузии, потом – погода на территории страны в течение всего дня.
– Небольшие осадки, – констатировал Маттиас.
– Думаю, что можно ещё посмотреть погоду в Новосибирске и Дрездене. Ну на всякий случай, – иронично добавила я, но собеседник вправду продолжил изыскания в электронном справочнике. Прогноз обещал в Новосибирске снег на 2 мая.
– Мои глаза! – ужаснулся немец.
– Бывает, – с долей гордости видавшего виды сибиряка ответила я.
– Представь, я как-то поехал в Грецию в надежде сбежать от немецкой зимы, а попал в ещё худший мороз, – вспомнил Маттиас.
Мы заговорили о странах, в которых нам довелось побывать.
– На Бали мне встретился хилер Кетут, тот самый из «Ешь, молись, люби»26, – похвасталась я.
Знакомство с древним старичком не перевернуло мой мир. Запомнились только куст какого-то розового растения и боль от солнечного ожога. В первый же день остров оставил следы на мне: плечи представляли собой красную линию, а новые шорты Levi’s покрасили бёдра в синий. В итоге я выглядела патриотично и весьма забавно в бело-сине-красных цветах российского флага на коже, но к прозрениям была не готова.
– Индонезия – это же «люби» в книге? – Маттиас был в курсе произведения.
– Италия – «ешь», Индия – «молись», а вот про «люби» не помню.
– Нет-нет, она на Бали встретила своего испанца, – кое-кто продемонстрировал знание предмета.
– Всегда думала, что это очень женская история путешествия.
– Так и есть, – подтвердил Маттиас. – Куда ты после Грузии?
– Пока не знаю. Хотя это странно, конечно, обычно у меня есть следующая цель. Сейчас у меня нет никаких планов. У тебя?
– Ближайшие – Иордания в сентябре.
– Настоящий Джеймс Бонд. У тебя, наверное, девушка в каждом порту, – съязвила я, подумав, правда, про Веспер Линд27.
– На самом деле нет. Это слишком сложно, – Маттиас перевёл разговор в шутку. – Я здесь с иранцем познакомился, так вот у него три жены. Непонятно, как бедный справляется.
Моим ответом стал перевод содержания песни «Если б я был султан»28. Маттиас оценил юмор.
Наш разговор мог продолжаться вечно, одна тема цепляла за собой другую. Однако благоразумие взяло верх, и мы покинули мост Мира.
Засыпала я с предвкушением новой встречи, прокручивая в голове все слова, которые мы сказали друг другу.
Утром меня ждало разочарование в виде сообщения на немецком. То есть оно сначала было на немецком, а потом с тысячей извинений превратилось в английский текст: «Привет, Анна! Думаю, что ночь у тебя была короткой. Похоже, я заболел, не смогу составить компанию сегодня. Давай спишемся позже».
Мои