пшеничное поле, – я полагаю, что вы считаете меня сумасшедшим. Старик – и так торопится, чтобы не опоздать, hein?
Созревшая пшеница стояла высокой стеной, и миллионы ее колосьев достигли полной зрелости. Она доходила до самой изгороди, так что оставалась лишь узкая тропинка, по которой можно было пройти только друг за другом. От калитки было видно все поле, на волнообразной поверхности которого играли свет и тени, но здесь, возле тропинки, пшеница была выше головы. С правой стороны они не видели ничего, кроме ее стеблей да порой лишь алый мак, побег синего льна или бабочку, порхавшую в воздухе, дрожавшем от зноя.
Пройдя шагов пятьдесят, месье Ледрю обернулся, снял шляпу и вытер лоб.
– Так иногда бывает, – сказал он, – когда плывешь по морю. К концу дня ветер меняет направление и внезапно приносит с суши теплое дыхание скошенных лугов и земляничных полян – прямо из гавани Бреста. Я полагаю, – добавил он, – когда я только что пообещал вам замок, вы ожидали увидеть нечто вроде башни – высокое, массивное здание с укреплениями, не так ли?
Но Амиот ответил с безразличным видом:
– Я ожидал… сам не знаю чего, месье.
Нотариус снова водрузил на голову шляпу, и они продолжили свой путь. Он привел их за угол, к другой калитке, за которой было поле жнивья. Теперь пятки болели у Амиота сильнее, чем рубцы на теле. За третьей калиткой было широкое пастбище с выщипанной травой, стороны которого сходились к насыпи, – теперь уже было видно, что это амфитеатр. Двойной земляной вал зарос куманикой, колючками и бузиной, которая глушит всех своих соседей. Прямо перед ними в валу был проход, через который они попали в амфитеатр, устланный дерном и защищенный от всех ветров. Он составлял в диаметре около двухсот футов и в центре был ровный и гладкий, как стол.
Месье Ледрю, пребывавший в экстазе, даже лишился дара речи и только вышагивал и что-то подсчитывал. С внутренней стороны насыпь была почти лишена растительности. Усевшись на землю, заросшую чабрецом, месье Ледрю наконец-то вытащил из кармана карту.
– Это лучше, чем я думал. Я только что сказал, что мы еще успеем… Я лишь имел в виду, что окажусь здесь вовремя, чтобы засвидетельствовать почтение королям и их рыцарям и дамам, которые обитали внутри вот этого самого круга. Это были долгие скачки, в которых я состязался со временем и благоприятным случаем.
Продравшись сквозь колючие заросли, он перебрался через ров и вскарабкался на внешний вал, который как раз в этом месте граничил с широкой дорогой. Внизу в летнем мареве синела бухта. Обернувшись, они могли разглядеть у подножия насыпи, на которой стояли, речку – она просматривалась через клинообразную просеку в лесу.
– Замок Дор – видите, отсюда открывается вид на все подступы к нему! – воскликнул нотариус. – Бухта, река, дорога, идущая вдоль холма… Но что это там?
Он вдруг заметил огороженный участок, забитый палатками, экипажами и группами людей, – поле, полное народа. За ограждением, где дорога поднималась в гору, тоже были палатки с белым верхом, на которых трепетали