можно назвать – чистилище. Чистилище сознания от нагнетаемой вечно стонущей суеты. Осознания что все обиды и ссоры, неурядицы и переживания бытия, которые мы так любим называть – «проблемами» происходящими на (свободе) гражданке, на самом деле являются текущими трудностями, которые так волнуют наш несовершенный разум. Полагаю, что временный отказ данных качеств у людей в этот период времени надо считать за благо, так как с их присутствием вряд ли можно остаться психически здоровым индивидуумом.
На перемене было шумно и весело, но Лена не вышла из-за парты и что-то рисовала чёрным карандашом. Светка подсела к ней с вопросом и одновременно с предложением:
– А ты чё сидишь, пойдём в коридор, поиграем! Ведь у тебя сегодня день рождения!
Вместе за одну парту девочек не сажали, так как их разговорам не было конца.
– Да не хочется что-то, – ответила Лена и продолжила, – знаешь, мне сегодня сон один странный приснился, вот рисую его, но что-то не особо получается.
Светка заглянула ей через руку и увидела что-то вроде морды какого-то животного, но не человека – это уж точно.
– Это кто, чёрт, что ли? А что приснилось-то? – заговорщицки зашептала Светка.
– Да не знаю, говорить тебе или нет. А ты точно никому не расскажешь?
– Ты что?! Я наших секретов не выдаю, ты же знаешь! – с гордостью и обидой в голосе произнесла Света.
– Ну ладно. Слушай, – решила рассказать Лена. – Приснилось, будто я уже взрослая, ну, как девушка как будто, и иду по бескрайнему зелёному полю рано утром. И кругом трава и цветы, всё в утренней росе. И чем дальше я иду, тем трава всё выше и выше, и я уже вся промокла от росы, и холодно уже стало, и даже немного жутковато, и вдруг, откуда ни возьмись, появляется большой чёрный конь. Я его нисколечко не испугалась, а даже наоборот. Вскочила, не помню как, на него, и мы поскакали, но не по земле, а как бы в воздухе, по небу. Мне пришлось на него почти что лечь, чтобы держаться, и я чувствовала всем телом, как под его тёплой кожей играют и переливаются мышцы. Это было как по-настоящему! Я до сих пор помню это ощущение. Так вот, скачем мы, скачем, а конь поворачивает ко мне свою голову и говорит человеческим голосом:
– Леночка, вставай, ты сегодня у меня совсем большая стала. И поцеловал меня! И тут я проснулась, это мама меня поцеловала, и, как я уже догадалась, это она мне говорила эти слова.
Глава 4 (дети до шестнадцати…)
Наступал вечер первого дня пути, от безделья бойцы травили байки, спали и кемарили впадая в раздумья, воспоминания и мечты. Конев сидел, прислонившись к борту спиной, и бронежилет при тряске по ухабам смягчал удары о борт кузова. Закрыв глаза, он пытался уснуть, и перед глазами плыли сюжеты давно прошедших дней.
Он находился в кинотеатре, поздним вечером шёл просмотр какой-то французской киноленты, где «дети до шестнадцати…» – так раньше писали на баннерах кинопоказов, которые шли поздно