rel="nofollow" href="#image37_5a2e80f08b083796783549f8_jpg.jpeg"/>
Это текст летописи Воскресенского монастыря в Новом Иерусалиме. Приходится иногда слышать от уважаемых историков критику в сторону составителей Воскресенской летописи. Что, мол, очень хотели составители прогнуться перед монаршими особами, вот и породнили их с Августом. Мне кажется, что опасно мерить по себе руководителей государства. Да мы знаем о слабостях некоторых руководителей к подобным прогибам, но к Августу тянулось много генеалогических ветвей и через других монарших родственников династии, без пропусков в 14 поколений. И не стоит забывать, чей это экземпляр летописи! Патриарх Никон ― активный участник строительства Православной империи ― Третьего Рима ― привозит в Святая святых ― Новый Иерусалим документ фундаментального свойства! Не Римскую империю воссоздает Русь, а Православную Иерусалимскую34! Зачем Романовым гордиться язычниками римскими? Константин Великий еще куда ни шло. В общем, я бы не торопился объявлять подобные первоисточники ангажированными. И еще напомню, что в V в. Римская империя возглавлялась русином Одоакром35, и этот император, сменивший на престоле Флавия Ромула Августа, вполне мог оказаться далеким родственником Рюрика. Посчитайте поколения ― в среднем одно в 25 лет. Между Рюриком и Одоакром около 350 лет. Делим на 25, получаем 14 поколений. Так что Август может и не тот, но зато свой. А вдруг у него был брат Прусс? Шучу, шучу ― ведь пруссы-борусы-боруски уже при Птолемее известны были.
Вот и Пушкин Александр Сергеевич тоже о своих предках пишет в начале новой автобиографии:
«Мы ведем свой род от прусского выходца Радши или Рачи (мужа честна, говорит летописец, т.е. знатного, благородного), въехавшего в Россию во время княжения св. Александра Ярославича Невского…»
Романовы тоже из Пруссии свой род вели, от одного из предводителей прусского восстания ― Дивона, чей сын перебрался в Россию также при Александре Невском и был назван Андреем Ивановичем Кобылой.
А еще взгляните, как любопытно затронута прусская тема в ПВЛ ― о пруссах вообще нигде ничего не говорится, кроме одного места в тексте. Это довольно странно, поскольку географические знания летописца вызывают восхищение и не назвать пруссов в таком труде ни разу он не мог. Один раз мы видим вот какую формулировку ― «пруси чудь» ― прусская чудь:
«…Лѧхове же и Пруси Чюдь пресѣдѧть к морю Варѧжьскому…»
Это читается по аналогии с «Веньдици Фрѧгове» (венеды итальянские), т.е. прус-ская чудь, а еще точнее, порусская чудь ― это те, кто жил около Русы ― правого рукава нижнего Немана.
А как вам уточнения Воскресенской летописи по поводу Прусских городов?
«А брата своего Проуса в березах (берегах. ― Авт.) Вислы рекы во градъ Модборокь36 и Туронъ и Хвоиница и преславы Гданескъ и иныхъ многихъ городовъ по реку глаголемую Нѣмонъ впадшюю в море и до сего часа по имени его зовется Пруская земля».