день события, которые вызвали ее раздражение».
Брейер замолчал и прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Он знал, что это был важный момент, и старался не упустить ни одного значимого факта.
«Этот процесс занимал много времени. Часто Берта требовала посвятить целый час с утра «прочистке дымоходов», как она это называла, чтобы только избавиться от снов и неприятных мыслей, а потом, когда я возвращался днем, в дымоходах успевали накопиться новые причины раздражения. Только когда нам удавалось вытряхнуть из ее головы все осколки дня, мы могли переходить к облегчению самых устойчивых ее симптомов. И именно на этом этапе, Зиг, мы наткнулись на совершенно поразительное открытие!»
Брейер заговорил таким торжественным тоном, что Фрейд, который прикуривал сигару, застыл в нетерпении, горя желанием услышать, что же скажет дальше Брейер, забыв о горячей спичке в своей руке. «Ach, mein Gott! – воскликнул он, отбрасывая горящую спичку и зализывая больной палец. – Продолжай, Йозеф, поразительное открытие заключалось в том, что…»
«В общем, мы обнаружили, что, когда она возвращалась к причине симптома и рассказывала о ней мне, симптом исчезал сам по себе – не было необходимости ни в каких гипнотических внушениях».
«Причина? – спросил Фрейд, который пришел в такое восхищение, что бросил свою сигару в пепельницу, где она, забытая, теперь тлела. – Что ты имеешь в виду под причиной симптома, Йозеф?»
«Исходный раздражитель, вызвавший его».
«Пожалуйста, – взмолился Фрейд, – пример!»
«Возьмем ее гидрофобию. Берта не могла или не хотела пить воду в течение нескольких недель. Ее мучила сильнейшая жажда, но когда она брала стакан воды, она не могла заставить себя пить и была вынуждена утолять жажду дынями и другими фруктами. Однажды, в состоянии транса – она была способна к самогипнозу и автоматически во время каждого сеанса входила в транс – она вспомнила, как несколько недель назад вошла в комнату своей сиделки и увидела, как ее собака лакает воду из ее стакана. Как только она рассказала мне о том, что ей удалось вспомнить, она не только избавилась от гнева и отвращения, но и попросила стакан воды, который без труда опустошила. Симптом больше не возвращался».
«Поразительно, просто поразительно! – воскликнул Фрейд. – А что было потом?»
«Вскоре мы начали подходить к лечению каждого симптома таким же образом. Некоторые симптомы, например паралич руки и галлюцинаторные видения человеческих черепов и змей, были связаны с перенесенным ею шоком, вызванным смертью отца. Когда она описала в подробностях все детали и свои переживания, связанные с этой ситуацией, – чтобы помочь ей вспомнить, я даже предложил ей расставить мебель в комнате так, как она стояла, когда он умер, – все эти симптомы немедленно пропали».
«Это превосходно! – Фрейд вскочил и начал от возбуждения мерить шагами комнату. – Теоретический смысл ошеломляющ! И совершенно не противоречит теории Гельмгольца.