которые и боялись, и любили его одновременно. На бароне был такой еле заметный налет простоты, граничащей с обаянием – природным, животным, магнетическим..
Странно, этот немного темный, инфернальный персонаж, герой, окутанный мрачными легендами, привлек меня сразу своей какой-то неприкаянностью, бунтарством и внутренней свободой. Он, безусловно, был не такой как все.. И мне почему-то кажется, что мы с ним похожи…
Эта преследующая меня мысль, желание почувствовать барона, побывав в тех местах, где он так долго жил отшельником, дворянином и может быть пиратом, подтолкнула меня к осуществлению давней мечты, – побывать на острове Хииумаа.. Не последним моментом в принятии решения поехать туда стало и мое увлечение маяками, их романтическим образом и тем мистическим смыслом, который я вкладывала в понятие маяка и его функций. Будучи романтиком по натуре я была склонна к идеализации и преувеличению, обобщению, восхищению.. Поэтому очень долго была человеком разочарованным.. Из всех идеальных конструкций по прежнему актуальными и несокрушимыми остались маяки и то, что с ними связано.
В канун нового года я села на паром и поплыла по бушующему морю на остров, чтобы встретиться с бароном и увидеть старый маяк. Я сняла дом на хуторе неподалеку от маяка, попросила во временное пользование велосипед и в саму новогоднюю ночь поехала к маяку встречать новый год.
Остров и правда напоминал чем-то пустыню – однообразные пейзажи, вырубки, чувство полной оторванности от земли и реальности… Ночь была темная, дороги острова не освещались.. Маяк было видно почти со всех точек, еще издалека, он стоял на возвышении.. И в новогоднюю ночь, там у маяка я встретилась с бароном.. Я испытывала какую-то тоску, грусть, ветер шумел в соснах, маяк гипнотически крутился, красивая линза словно произведение искусства привлекала взгляд, и вводила в транс. Чувство предельной отчужденности заполонило меня, как будто я вошла во внутреннюю сокровенную пустыню своей души и окружающего мира. И тогда он подошел ко мне, барон, сел рядом и спросил – готова ли я к этой отчужденности, к этому самодержавию пустыни? Там, за чертой предельной свободы – мы с ним блестящие, непризнанные гении преступники, оставившие все и всех ради этой предельной свободы самости, лишенной условностей, шаблонов и радостей мещанства.. И он мне говорит, барон Отто, «мы с тобой изгои, выбирающие запределье самовольного бытия, непослушания и рьяного яростного отчаянного счастья на краю светового дня, где зажигаются наши маяки, аутентично и отрешенно светят они в бездны вод и воздухов..»
Да, а потом горел огонь и лежало древо в виде круглого шара для массажа и древо в виде сосны и камень с берега открытой Балтики и металл складного инструмента, который я нашла у дороги, когда шла 10 км до хутора.. Все пять первоэлементов были в согласии и взаимодействии. Занимался неприметный серый рассвет дождливого первого дня нового года. Море своими недрами и бесконечностью тянуло и звало стать