Я всё покажу.
Я несмело вытряхиваюсь из машины и едва начинаю протягивать руку в ответ, как с паническим ужасом вдруг ощущаю себя сдёрнутой с тверди Земли и летящей на скорости света!
– Ты куда-а-а-а!? Погоди-и-и-и!!! – сердце бьётся в ушах, тело плещет как флаг на ветру. – Не так быстро! Мне страшно!
– Не дрейфь, – повернувшись ко мне, улыбается Эга, – Я крепко держу. И к тому ж мы уже прилетели.
Неожиданно всё затихает, и под ноги ложится услужливо мягкий, но прочный ковер, а глазам предстает невиданной красоты снегопад.
– Зима? – удивленно взываю я к Эге.
– Не совсем, – она сочно вдыхает всей грудью, подставляя снежинкам лицо. – Здесь такого понятия нет. Нет деления, как у вас, на сезоны. Лето, осень, зима и весна здесь бывают, когда захотят, а точней, когда кто-то их сильно захочет.
– Ничего себе! По заказу, выходит? И кто же сие заказал?
– Да никто. Место знает, что ты любишь зиму и в особенности снегопад, и решило тебе угодить.
– Ничего себе! – только и нахожусь я ответить, выставляю ладонь под неспешно струящийся серпантин и затем подношу ее ближе. Вот теперь я действительно понимаю, что имела в виду дочь-малютка одного из наших знакомых, когда говорила:
– Пап, а ты знаешь, почему снег хрустит под ногами?
– Почему?
– Потому что у снежинок ломаются хребты.
Снег был живой совершенно! Он выглядел как живой! Как способный на чувства, эмоции, боль, радость, гнев. Он не таял, а плакал тихонько, когда исчезал у меня на глазах.
Я ловлю на себе насмешливо-изучающий взгляд и немедленно встряхиваюсь от наваждения.
– Что ещё это место обо мне знает?
– Всё, – говорит Эга, делает взмах рукой и движением дворника по лобовому стеклу стирает снежинный пейзаж.
Теперь мы стоим у крыльца симпатичного дома, что по внешнему убранству и раскрасу мог вполне себе претендовать на звание «сказочный терем».
– Это твой дом? – поворачиваюсь я к Эге.
– Не мой, а твой. Точнее, захоти ты, мог бы быть твоим. Ты ведь всегда хотела жить в своём доме?
– Хотела и сейчас хочу. Но разве он необитаем?
Снаружи дом выглядит так, как будто в нём кто-то живёт.
– Это всего лишь фасад. Внутри он пустой. Но стоит тебе шагнуть за порог и пройтись по нему, в том числе своей мыслью, как он сей же час обставится всем тебе нужным.
– Ого, дом-самобранец, – смеюсь я.
– Ну, да, типа того, – подхватывает Эга. – Так что? Начнем обживать?
– Погоди-погоди. Обживать для чего?
– Ну, как для чего? – она хлопает в нетерпении крыльями и порхает вокруг мотыльком. – Чтобы жить!
– В этом месте? – развожу я руками в недоумении. – Но ведь я никого здесь не знаю. И потом, у меня там внизу Коля с Дашкой. Как они без меня?
– Не внизу, а вверху. Но не вижу проблемы. Это место твоё, а значит, ты вправе его заполнять чем и кем пожелаешь.
– Ну, а если они, те, кого я хочу видеть рядом, жить здесь не захотят? Что, тащить их силком?
– Ох, –