в Азербайджане постепенно складывается слой европейски образованной «туземной» элиты, необходимой самим колонизаторам для управления культурно чуждым им обществом. И как во всех колониях, этот социальный слой проходит сложную духовную эволюцию. Если вначале представители этого слоя – искренне преданы российским властям, видя в них союзников в деле просвещения своего народа, то постепенно, проникаясь идеями свободы, идущими, разумеется, не от царской бюрократии, но от русской, и через посредничество русской – западноевропейской культуры, они всё больше обращаются к мыслям о равноправии для своего народа и, в конечном счёте – о свободе от империи. Как и везде, колониализм в Азербайджане сам создавал условия для своей ликвидации, сам рыл себе могилу.
Подрыв двух основных социальных институтов – государственности и религии – ускорил процесс колонизации региона. Насколько известно, после этого мечеть никогда уже не выступала против власти России. Напротив, исламская партия «Иттихад-и-ислам» («Исламское единение») после развала империи стала основным противником национально-демократической партии «Мусават» («Равенство») и косвенно способствовала свержению большевиками национального правительства в апреле 1920 года.
Каких-нибудь 150 лет назад самоидентификация северных азербайджанцев детерминировалась сложным конгломератом разнонаправленных религиозно-местнических и этнических ценностей. В этой связи интересно наблюдение А. Балаева: «Еще к середине ХIХ в. самосознание азербайджанцев имело „ярусную систему“, важнейшими компонентами которого были: 1.осознание причастности к конфессиональному (исламскому) макроареалу; 2. принадлежность к тюркской языковоплеменной общности; 3.принадлежность к конкретной тюркской народности – азербайджанским тюркам; 4.принадлежность к конкретному региону (ширванцы, нахичеванцы, карабахцы и т.д.); 5. узколокальная (местная) соотнесенность и характеристика» (60). И все же практически до установления советской власти и в ее первое десятилетие существования в Северном Азербайджане в этой сложной системе этно-конфессиональной ориентации принадлежность к мусульманской умме (общине) являлась главным ориентиром самоидентификации населения. Все создававшиеся национальные партии и организации должны были не просто учитывать, но и отражать этот факт в своих программных документах, часто направленных на объединение всех мусульман России в единую умму. С этих позиций начинала даже такая известная в 20-х годах партия, как «Мусават». «Первая программа „Мусават“, составленная вскоре после создания партии в 1911 году, имела явный мусульманский характер и была направлена на объединение всех мусульман России» (61). Один из создателей партии «Мусават» М.-Э. Расулзаде, получивший образование в семье ахунда – главы мечети в селе Новханы, пригорода Баку, в то время писал: «Наиболее общие цели как демократии, так и социал-демократии не противоречат