и снова заурчал мотором.
– Тупые китайцы, используют три вида патронов, что мне три винтовки с собой таскать? – Шут отчаянно строил из себя Психа. – Да плюс пистолеты. Как в дурацкой компьютерной игре.
– Пусть расцветают сто цветов, – произнес Пророк, не поворачивая головы, – Так, кажется.
– Ну да, у них все расцветает, кроме ума. До сих пор две колеи в стране, мозгов не хватает выбрать. Филиппины захватили, а Монголию не могут.
– Или не хотят, – вступился за нее Артек. – Зачем она им. У них своя есть, Внутренняя. Шут, тебе еще не хватало в стрелялки играть.
– Это сын играет. Не оторвешь. А я вживую, как видишь.
– Не знал, что у тебя есть сын.
– Я тоже, – он хмыкнул. – Недавно познакомились.
– А что за повод? – но он предпочел отмолчаться. Как всегда в таких случаях. У нас не было принято вытаскивать свое настоящее «я» наружу. Наверное, потому и клички. Часто мало подходящие носителю. Ну, какой из меня, скажем, Скакун. Такой же, как из Шута паяц, как бы он ни старался порой оправдать прозвание. Вот и теперь – пыжился, шутковал, пытаясь занять место друга, будто этим стараясь, если не оживить его, то оставить в воспоминаниях покрепче.
Елена это поняла первой, подошла, вернее, соскользнула к нему, выразила сожаление, что Псих умер.
– Морпехи не умирают, – жестко ответил Шут, не повернув головы. – Они десантируются в ад.
И не оглядываясь, двинулся дальше. Теперь он возглавлял группу, отчаянно размахивая мачете, прорубаясь сквозь заросли черных стволов кустарника, буквально оплетшего весь конус вулкана, почти вплоть до жерла.
Елена не выдержала, видно, слова сильно задели ее, снова подошла к Шуту, зашептала. Я едва расслышал ее речь.
– Ну зачем вы так. Вы же доброе дело делаете.
– Нет, сударыня, – теперь куда спокойней заговорил он. – Мы убиваем, за это другого не положено.
– Но вас ведь благословляют, снимая грехи.
– Это отмазка для больших жертв, и только. Ведь государям выгодна массовая резня среди чужого народа, иначе его бы пришлось кормить. Все давно готовы к большой войне, соскучились по ней. И солдаты, и генералы, и народ. Пресса перекормили всех и каждого обещаниями стирать и распылять. Антихристу будет хорошая армия, – неожиданно произнес он, чуть помолчав. – Интересно, что противопоставит ей Христос? Три тысячи девственниц?
– Шут, кощунствуй у себя дома. В стране Конфуция твои слова как об стенку горох, – одернул его, доселе молчавший майор. – Тут положено служить государю и до и после смерти.
– В этих краях почти не знают Конфуция, – как-то механически произнесла Елена. – Куда больше язычество развито. Поклоняются духам предков и силе своего рода. Как у славян. Мы в этом были сильно похожи.
– Да уж, мы и сейчас сильно похожи. Зады лизать и радоваться, – с медленно закипавшей злостью произнес Шут. – Традиция, ей уж тыща лет, если не больше.
– Шут,