Я так понял, стражи используют тепловую машину, преобразующую тепло в работу и наоборот с идеальными или очень близкими к ним характеристиками. Почти вечный двигатель, – еще раз пояснил он, видя, что и Пророк остановился, пытаясь вызнать, о чем сейчас вообще говорит нахватавшийся за свою жизнь всего понемногу Артек. Собственно, за эти познания всего и вся, – пусть и неглубокие, но достаточные для того, чтоб вот так остановить группу и начать ей объяснять адиабатические и изотермические процессы идеального теплового двигателя в координатах температуры и энтропии, – его и прозвали Артеком. Сам говорил, что такое любопытство получил именно там, еще ребенком отдыхая в прославленном лагере. Тогда еще принадлежавшем Украине.
Теперь его сын тоже отправился на август в Артек. Уже принадлежавшей Украине. Такая вот пертурбация. России пришлось выбирать, чем жертвовать: новыми завоеваниями или старыми партнерами. Да, азиаты мы, но всегда смотрели с обожанием на Европу. А за любое обожание принято расплачиваться.
– Кто сейчас руководит раскопками? – перебив Артека, спросил майор. – Я имею в виду офицеров НОАК.
– Генерал-майор Чжан Юнь из штаба стратегической поддержки Южной зоны военного командования, – отчеканила полное звание и должность своего руководителя археолог.
– О, как. Даже не старший полковник.
– Его повысили в начале года за наш вклад в изучение денисовцев, – нахмурилась Елена. – Но вообще, генерал-майор из Южного флота. Специально направлен на раскоп, ведь он еще и залив контролирует. И спорные территории.
– Значит, не зря поставили, раз здесь все в его власти, – Пророк недовольно хмыкнул и сделав еще один шаг вперед, неожиданно замер, так и не ступив на асфальт шоссе, ведущего к поселку.
А через миг в лицо ударил сноп света из стоявшей возле стены кустарника бронемашины, и кто-то, кажется, находящийся возле нее, хриплым от волнения голосом, скомандовал:
– Стоять, руки вверх! Товарищ Хан, два шага влево, остальным бросить оружие. И снять костюмы. Медленно.
Послышался треск передергиваемых для убедительности затворов. Прожектор опустился чуть ниже, перестав слепить. Ничего не оставалось, как повиноваться.
Нас довольно шустро разоблачили, вплоть до майки и трусов, затем сковали пластиковыми наручниками, хорошо хоть, не заламывая руки, и посадили на борт грузовика. Елену немедленно отделили от нас, отправив к водителю. Китайцы торопливо сновали между нами, стараясь выполнить приказы полковника, командовавшего операцией по поимке диверсантов.
Когда нас погрузили, он подошел, внимательно вгляделся в лицо Пророка и буркнул.
– Как же вы, русские, нам надоели. То и дело лезете, будто вам до всего дело есть. И все на двух стульях стараетесь усидеть. И помогаете и гадите одновременно. Что, думаете, после такого вас уважать будут?
Мы молчали. Ни отвечать, ни что-то говорить после такого нежданного поворота, не хотелось. Видеть никого не хотелось.