Мозаика. Книга 1. Константин Юрьевич Бояндин

изваянной изо льда. – Сегодня вечером. Я – племенной скот. Кто должен был стать отцом?

      – Кто—то из тех, кто был в доме в тот вечер, – Эйзенн подошёл к ней. – Препарат действует недолго. Вы ничего не вспомнили бы, через час. Присядьте, пожалуйста. Использование такого препарата было незаконным. Во всех смыслах.

      Эль—Неренн, похоже, не видела и не слушала их.

      – Внук, – произнесла она. – Он увидел меня, он удивился. Это он.

      Эйзенн и Виккер обменялись тревожными взглядами. Эйзенн сделал знак вновь прибывшим – четырём полицейским из отдела особого назначения. Одна из них, темноволосая и темнокожая, направилась к ним.

      – Она решила за меня, – эль—Неренн встретилась взглядом с Виккером. – Она всё решила. Всю мою жизнь. Взяла – и решила, Виккер.

      – Вы сумели предотвратить это, – Виккер сильнее сжал её локоть. – Прошу, присядьте. Вам нужно успокоиться.

      – Я убью её, – объявила эль—Неренн спокойно, словно пообещала прийти в гости, по—дружески. – Я убью эту тварь.

      – Прошу вас, не…

      Во мгновение ока эль—Неренн из изваяния превратилась в ураган. Удержать её удалось, но ненадолго.

      – Помните запись событий, там, у карцера? – Виккер встал, подошёл к окну. Небо быстро темнело – от солнца оставалась лишь слабая полоска, тонущая за горизонтом. – Это было примерно то же. Я не понял, что случилось. Чудо, что она никого не убила. Капитану, правда, вывихнула руку и чуть не сломала палец. Я боялся, что они её застрелят.

      – Реакция у неё необыкновенная, – Тигарр кивнул. – Это тоже вписывается в мою картину. Что было дальше?

      Виккер вскочил на ноги. Женщина—полицейский тоже поднималась на ноги – и ей, и Эйзенну удалось отделаться ушибами. Из соседней комнаты слышались звуки борьбы.

      – Не силой! – Виккер не сразу обрёл голос. – Прошу, не надо! Не удерживайте её силой!