все отчетливым и, несмотря на это, радостным. Вечером вот эти огоньки: один из них наверняка в доме, где итальянская мама ждет с работы маленького тридцатилетнего мальчика, который привык преодолевать 200 ступенек вприпрыжку.
Да, это очень хорошо, когда здоровое сердце. И когда мечтаешь умереть там, где родился. Лет через сто.
Мы очень любим итальянский юг.
ХХХ
Организм устроен так: первую неделю не верит своему счастью; только пляж, рыбы через маску (клоуны, пестрые ленты, похожие на мурен, мерлузы, анчоусы), крабы и морские ежи, знакомые подводные камни (каждый на что-то похож, хочется снять и похвастаться потом перед знакомыми мастерством природы). Гора книг.
Голова пустая, все как в тумане, приходится собираться, чтобы прочитанные слова не вылетали немедля наружу. Не столько вникаешь в текст, сколько ведешь соревнование: успею ли прочесть всю стопку, больше за год столько времени на неотрывное листание страниц не будет.
Краем глаза фиксируешь мелочи, которые хочется не забыть, а все равно забываешь: яркое, но неважное.
Что итальянский дядька так загорел спиной, что похож на курицу гриль. Что на повороте в город папа переводит через дорогу к магазину игрушек девочку, которая от солнца сделалась похожа на выточенную из гладкого эбенового бруска. И на пороге того же магазина с облегчением сваливается на прохладный пол смешной маленький мопс. Дети в количестве несчетном прыгают в вечернюю воду с резиновой лодки, пляж теоретически уже закрыт, но их пока не гонят: солнце не село. По набережной деловито ковыляют смешные малыши, едва вставшие на ноги.
Старик Блэк, хозяин ресторана, оказывается и хозяином лучшей дискотеки побережья. В прошлом году он был плоховат, казалось, не фокусируется ни на чем (такой рассеянный взгляд бывает у очень пожилых людей на пороге перехода), – этим летом ожил, радостно обнимал нас, как бывало (бен торнати, с возвращением), сын его, голливудский красавец, впервые НЕ В БЕЛОЙ рубашке; в пятницу старик – вот до чего взбодрился – лично контролирует продажу дискотечных билетов, строг и деловит. Просто символ старых денег, вложенных в новомодное и прогрессивное; только такие и не тонут, у них везде очередь; реноме великое дело. Но и пашут по-честному, на износ.
В церкви что ни день, свадьба; вечерами открыто, туристы на цыпочках, никаких всемирных ценностей внутри, но церковь живая, это нельзя объяснить, но можно почувствовать уже на пороге.
К концу недели попускает; выдыхаешь, хочется всегда сидеть на балконе и записывать все, что не успеваешь в остальной год. Вот, уже второй раз за день порчу лист; иначе ведь забудешь, как вдруг днем на закрытом – запертом в скалах – пляже начинают появляться взмокшие походники; сперва бабуля лет восьмидесяти в горных ботинках у стойки жадно пьет воду, отставив трекинговые палки и сняв рюкзак; подтягивается ее дед, потом группками еще какие-то люди в туристском (тут поверху проходит Тропа Богов,