усилился, нагоняя все больше туч, становившихся все гуще и гуще. Красные молнии метались из стороны в сторону, словно бог Асгарда – Тор – разгневался не на шутку.
Я продолжал лежать в самом центре лесной лужайки, но потом… потом это даже лужайкой нельзя было назвать. Вся трава превратилась в красный пепел, деревья обернулись кровавыми тёрнами, и с их шипов начала капать красная, густая жижа, до боли похожая на кровь. Со следующим взмахом молнии весь воздух наполнился легким запахом металла, который оседал на языке все сильнее с каждым вдохом. Пошел дождь. Я посмотрел на небо, и мне на щеку упала капля воды. Оказалась она довольно теплой. Я коснулся пальцем этой капли и посмотрел на него. Красная. Капля за каплей дождь начался опускаться на землю, и запах металла усилился многократно. Сомнений у меня не осталось – кровь.
Я не прятался, не бежал, а просто лежал как мертвец, не в силах пошевелиться. Кровь покрыла меня полностью, с головы до ног; липкая, теплая, она заливалась в глаза, уши, нос и рот. Но я лежал…
Пока небо не затрещало по швам… небосвод начал рассыпаться, как битое стекло. Каждый его кусок, падая на землю, создавал соответствующий звук. Покрывшись бесконечной сетью кривых трещин, оно начало показывать беспросветную тьму за собой. И затем я ощутил, как теряю сознание. Мое тело стало тяжеленным, голова будто на полтонны прибавила в весе, вместо мозга появился только молочный пудинг, все ощущения притупились настолько, насколько было возможно и я упал ниц. Затем я медленно закрыл глаза, а напоследок услышал слова: «Элиот, пожалуйста, проснись…»
После – лишь тьма…
Тьма…
Тьма…
Тьма…
Беспросветная темнота полностью покрыла меня и охватила все вокруг и без исключения. Она была настолько густая, что я чувствовал её на себе, каждой частью тела, каждым кусочком кожи, каждой клеточкой. Она словно облизывала меня целиком. Единственный лучик света – или просто надежды – светил только в моей голове. Его скоро тоже поглотит тьма.
Несмотря на непроглядную темень, я ступал по твердой поверхности, стен не чувствовал никаких, вокруг только свободное пространство и больше ничего. Абсолютно.
[Идеальная чистота…]
Я бежал, хотя куда и зачем, не знаю.
«Дожил…» – говорю я сам себе. – «Теперь ты умрешь в месте, которое даже разглядеть не можешь…»
Каждый мой шаг заглушался пространством вокруг, даже малейшего эха не было. И это уже начало беспощадно резать уши.
Не знаю, сколько я бежал, но явно долго. Насколько? Кажется, проходили дни, недели, месяца, года… Целая вечность и не было даже намека на усталость, изнеможенность, хилость.
Я остановился. Бесполезно…
Так я думал пока прямо передо мной пространство не треснуло, а из трещин полился ясный свет, слепящий глаза, который вкупе с громким голосом нарушили глухую тишину.
«Элиот,