их не получил его разум, сформировавшийся в привычном мире, существующем по нормальным законам. Однако Липот что-то говорил, и душа Акоша наполнялась благоговейным трепетом, слушая слова на неизвестном языке. Наконец, с некоторым удивлением, словно всё происходило с кем-то другим, он почувствовал, как опускается на колени, повинуясь твёрдому приказу, исходящему из маленького, как у ребёнка, рта этого потустороннего существа. Липот стал стремительно приближаться, увеличиваясь в размерах, пока его рука, наконец, не легла Акошу на плечо. В тот миг, полностью осознавая, что происходит, он принёс клятву вечной верности на этом уродливом, ненавистном и в то же время вызывающем восхищение каждым звуком языке.
Акош осмотрелся по сторонам. Он снова был в кафе, вокруг сидели не обращающие на него внимания посетители, которым не было известно о тех жутких и таинственных силах, что существуют рядом с ними. Пуская корни в далёкое, покрытое сумраком прошлое, когда предки человека ещё лазали по деревьям, эти силы обладают могуществом, поражающим всякое воображение. За годы, прошедшие с тех пор, он неоднократно, он убеждал себя, что Липот просто дал ему какой-то наркотик и воспользовался гипнозом, чтобы сломить ослабленную волю, но всякий раз, уже почти утвердившись в таком мнении, чувствовал, что его колени начинают дрожать, а всё тело покрывается холодным, липким потом. Сил для того, чтобы обсудить случившееся с кем-либо из знакомых, он в себе так и не нашёл, да и Липот, похоже, тоже совершенно забыл о том случае, никоим образом о нём не напомнив. Однако что-то в их отношениях решительно, непоправимо изменилось, и это было очевидно всем, кто наблюдал за их разговорами со стороны. В глазах Акоша вдруг появлялось заискивающее выражение, и он охотно шёл на любые, даже заведомо невыгодные, предложения, если те исходили от маленького антиквара с тихим голосом.
Акош тихо, едва слышно выругался, пытаясь вернуть себе уверенность. Посмотрев на часы, он подумал, что и сын, и жена, заведовавшая отделом в супермаркете, уже, должно быть, вернулись домой. Оставалось ещё раз обдумать сегодняшние события, прежде чем идти к семье. Вплоть до этого момента он был уверен, что Липот подчинил его, произнося заклинания на исковерканном венгерском или немецком языке, в котором слова выговариваются наоборот, однако надпись, продемонстрированная Каталиной, свидетельствовала о том, что всё обстоит совершенно по-другому. Существовал какой-то особый язык, неизвестный современной науке, и предметы, дарующие волшебную силу тем, кто ими владеет. Акош жёстко, по-волчьи улыбнулся и встал из-за стола. Если ему удастся добыть этот золотой нож…
Идя по улицам вечернего Бельвароша, Акош предался размышлениям о том, что бы он смог сделать, если бы сам стал колдуном. Обладать могуществом, способным бросить вызов Липоту, который так унизил его… Уже свернув в проулок, ведущий к его подъезду, он заметил, что вокруг происходит что-то необычное. Ветер, которого здесь никогда