Н. С. Лесков

Повести


Скачать книгу

видение, но потом вижу, что оно не исчезает, я и встал и подхожу: вижу – дама девочку мою из песку выкопала, и схватила ее на руки, и целует, и плачет.

      Я спрашиваю ее:

      – Что надо?

      А она ко мне и бросилась и жмет дитя к груди, а сама шепчет:

      – Это мое дитя, это дочь моя, это дочь моя!

      Я говорю:

      – Ну так что же в этом такое?

      – Отдай,– говорит,– мне ее.

      – С чего же ты это,– говорю,– взяла, что я ее тебе отдам?

      – Разве тебе,– плачет,– ее не жаль? видишь, как она ко мне жмется.

      – Жаться, мол, она глупый ребенок – она тоже и ко мне жмется, а отдать я ее не отдам.

      – Почему?

      – Потому, мол, что она мне на соблюдение поверена – вон и коза с нами ходит, а я дитя должен отцу приносить.

      Она, эта барынька, начала плакать и руки ломать.

      – Ну, хорошо,– говорит,– ну, не хочешь дитя мне отдать, так, по крайней мере, не сказывай,– говорит,– моему мужу, а твоему господину, что ты меня видел, и приходи завтра опять сюда на это самое место с ребенком, чтобы я его еще поласкать могла.

      – Это, мол, другое дело,– это я обещаю и исполню.

      И точно, я ничего про нее своему барину не сказал, а наутро взял козу и ребенка и пошел опять к лиману, а барыня уже ждет. Все в ямочке сидела, а как нас завидела, выскочила, и бегит, и плачет, и смеется, и в обеих ручках дитю игрушечки сует и даже на козу на нашу колокольчик на красной суконке повесила, а мне трубку, и кисет с табаком, и расческу.

      – Кури,– говорит,– пожалуйста, эту трубочку, а я буду дитя нянчить.

      И таким манером пошли у нас тут над лиманом свидания: барыня все с дитем, а я сплю, а порой она мне начнет рассказывать, что она того… замуж в своем месте за моего барина насильно была выдана… злою мачехою и того… этого мужа своего она не того… говорит, никак не могла полюбить. А того… этого… другого-то, ремонтера-то… что ли… этого любит и жалуется, что против воли, говорит, своей я ему… предана. Потому муж мой, как сам, говорит, знаешь, неаккуратной жизни, а этот с этими… ну, как их?.. с усиками, что ли, прах его знает, и очень чисто, говорит, он завсегда одевается, и меня жалеет, но только же опять я, говорит, со всем с этим все-таки не могу быть счастлива, потому что мне и этого дитя жаль. А теперь мы, говорит, с ним сюда приехали и стоим здесь на квартире у одного у его товарища, но я живу под большим опасением, чтобы мой муж не узнал, и мы скоро уедем, и я опять о дите страдать буду.

      – Ну что же, мол, делать: если ты, презрев закон и религию, свой обряд изменила, то должна и пострадать.

      А она начнет плакать, и от одного дня раз от разу больше и жалостнее стала плакать, и мне жалобами докучает, и вдруг ни с того ни с сего стала всё мне деньги сулить. И наконец пришла последний раз прощаться и говорит:

      – Послушай, Иван (она уже имя мое знала), послушай, – говорит,– что я тебе скажу: нынче,– говорит, – он сам сюда к нам придет.

      Я спрашиваю:

      – Кто это такой?

      Она отвечает:

      – Ремонтер.

      Я