собеседника, пожалел о своей прямолинейности.
Слова Виченце, как правило, были лишены скрытого смысла. В них было лишь одержимое желание контролировать и подчинять. Это была странная черта характера. Объяснялась ли она благочестием, одержимостью или безумием существа, которое не столько любит Господа, сколько ненавидит все человечество? Со времени их последней встречи Паломбара уже успел позабыть, насколько неприятен ему Виченце.
– Мы в состоянии выполнить эту задачу. Не успокоимся, пока не достигнем цели, – медленно, с нажимом произнося каждое слово, ответил Виченце.
Возможно, у него все-таки есть чувство юмора?
Стоя на солнце, Паломбара смотрел, как Виченце спускается по лестнице и с важным, самодовольным видом шествует по площади, сжимая в руках бумаги. Потом Энрико развернулся ко входу во дворец и прошел мимо охраны в прохладную тень холла.
Глава 11
К сентябрю Анне удалось раздобыть еще некоторые сведения об Антонине и о самом Юстиниане. Но все, что она узнала, казалось таким неважным, второстепенным, и было не связано с убийством Виссариона. Похоже, эти трое не имели между собой ничего общего – кроме неприязни к предлагаемому союзу с Римом.
По общему мнению, Виссарион был весьма серьезным и вдумчивым, к тому же рассудительным человеком. Он часто и охотно выступал перед людьми, рассуждая о доктрине и истории православной церкви. Его уважали, им восхищались, но он никогда ни с кем близко не сходился. Анна невольно посочувствовала Елене.
Как и Виссарион, Юстиниан был родственником императора, правда, очень дальним. В отличие от Виссариона, он не унаследовал богатства. Для того чтобы свести концы с концами, ему приходилось заниматься торговлей. Юстиниан привозил товары из других стран и очень преуспел в этом деле, но после того, как его отправили в ссылку, все имущество было конфисковано. Городские купцы и капитаны кораблей, стоявших в гавани, знали и помнили Юстиниана. Они были потрясены, узнав, что его обвиняют в убийстве Виссариона. Люди не только доверяли Юстиниану, но и любили его.
Анне тяжело было слушать все это – и сохранять при этом хладнокровие. Ее переполняла горечь утраты. Анне казалось, будто она пропитана ею насквозь.
Антонин был солдатом, и о нем еще сложнее было что-либо узнать. Те немногие воины, которых лечила Анна, отзывались о нем хорошо. Но Антонин был старше их по званию, и они знали о нем лишь понаслышке, с чужих слов. Он был строгим и, несомненно, храбрым. Любил доброе вино и хорошую шутку – и был не из тех, кто мог бы понравиться Виссариону.
А вот Юстиниану Антонин, вполне возможно, пришелся по душе. Во всем этом не было никакой логики…
Анна обратилась к единственному человеку, которому доверяла, – епископу Константину, ведь он помог Юстиниану, рискуя собственной безопасностью.
Константин провел Анну в небольшую комнату. Она была меньше, чем та, с красновато-желтыми стенами и прекрасными иконами. Ее стены были холодных, приглушенных оттенков, окна выходили во внутренний двор.