Со времени его смерти прошло два дня. Помочь чем-либо уже было нельзя.
– Маленький засранец…
Надо было что-то ответить на прямоту Рэни с учетом фактов, которые стали ей известны.
– Надеюсь, вы теперь ему не даете?
Мэтти рассмеялась, несмотря на то, что боль от случившегося до сих пор была свежа.
– У меня просто не было другого выбора.
– Когда нужна мужская поддержка, мужиков никогда нет рядом, – подмигнув, сказала Рэни. – Все мужики такие. Если что, они сразу в кусты.
Она погладила ее руку, легко коснувшись пальцами с накрашенными ярко-красным лаком ногтями.
– Но теперь я понимаю, почему вы так сильно горюете о дедушке. Это что-то вроде неразделенной любви.
Мэтти никогда не думала об этом в таком ключе, но прикосновение Рэни разбудило в ней зудящую боль, которая с тех пор не покидала ее. Да, подобная боль характерна для сердца, потерявшего любовь, вот только утрата Ашера не вызвала в Мэтти настолько сильного потрясения.
– Ну да… именно такое чувство. Мне не хватает дедушки Джо, Рэни. Теперь я очень жалею, что предпочла Ашера дедушке. Жаль, что я не могу ничего исправить.
– Будь наши желания кирпичами, мир представлял бы собой звездную пыль. Строчка из моей старой песни. Конечно, все это давняя чепуха в основном, но вы, думаю, понимаете, к чему я клоню.
Мэтти кивнула, к своему удивлению, чувствуя, что от этих слов ей становится легче.
– Спасибо.
– За что?
– За то, что выслушали.
– Дорогуша! Мне уже восемьдесят четыре года. Теперь я только и способна на то, чтобы внимательно слушать. – Сложив кисти рук на коленях, Рэни наблюдала за тем, как старик, постоялец Боувела, борется с подносом, на котором стояли чайные чашки. – Т-с-с-с… Вижу, Тревор играет в Железного Человека. Хочет произвести на меня впечатление. Трев! Дорогой! Помнишь, что док сказал насчет того, что тебе не следует перегружать себя?
Старик от удивления едва не выронил поднос из рук. Он покраснел и, повернувшись к Рэни, сказал:
– Мне не тяжело, спасибо. – Его голос дрожал, поэтому было ясно, что дело обстоит как раз напротив.
Рэни покачала головой.
– Он старается выглядеть бодрячком, думает, что, если не будет горбиться, пока несет свой поднос с чайными принадлежностями, я решу, что он похож на чертова Кларка Гейбла[33]. Трев! Поставь-ка поднос, дорогой! Если Гейнора увидит тебя сейчас, она всыплет тебе по первое число. Эй, Чардонней! – позвала она хмурого вида молодую санитарку. – Перестаньте любоваться лаком на своих ногтях и помогите нашему Треву. Если он повредит себе спину, вы потеряете работу.
Мэтти с интересом наблюдала за представлением, которое разворачивалось у нее на глазах. Санитарка бросилась к идущему нетвердой походкой старику и схватилась за край подноса, который уже накренился под опасным углом. Тревор запротестовал под одобрительные возгласы трех гарпий, сидящих в углу и пытающихся поддержать своего идола.