же!
Вбежал Вовик, протянул Денису зеленую купюру, процедил презрительно:
– Иди, колись! И отпусти Георгия!
Наркоша исполнил, отшвырнул вилку, схватил деньги и рванул к выходу.
– Секундочку, сыночка! – зло прошептал Вовик, крепко взял пасынка за плечо и развернул к себе. Правая рука его прыгнула в карман халата и достала оттуда револьвер двадцать второго калибра. Ствол ткнулся в кадык парню, грохнул выстрел. Денисик без стонов завалился на ковер, стукнувшись затылком о цепь.
– Мой револьвер?.. Что ты наделал… – только и успела выдавить Алиса, прежде чем муж разрядил в нее всю обойму.
Вовик положил оружие на стол и грустно посмотрел на сына:
– Так-то, Георгий… Больше терпилой быть не хочу. Осуждаешь?
Сын внимательно изучил мертвую мачеху, завалившуюся на спинку стула, и ответил убежденно:
– Ты верно сделал, пап. Только теперь тебя посадят, а меня сдадут в интернат. А я не хочу в интернат!
– Передай-ка тортик. Надо заесть тревогу… – попросил отец. Сын подал нетронутое блюдечко покойницы. Отец откусил сладкого антидепрессанта и сказал с набитым ртом:
– Сейчас приберемся, как будто нас здесь и не было. А револьвер я скину в реку… Уедем на Рублевку и будем ждать печального известия.
– Полиция сразу поймет, что это ты… мотив… Ты – первый наследник, – остудил сын энтузиазм отца.
Гоша сполз со стула, попутно подняв и положив в карман сто долларов, выпавших из руки Денисика.
– У полиции работа такая – понимать. Но кроме понимания, нужны доказательства. А их у полиции не будет… – размышлял Вовик, не отрываясь от пирожного. – Ты пойми, Георгий. Дверь в квартиру бронированная, кухарка в отпуске. Отпечатки на сейфе?.. Я их уничтожу. Скажем, весь вечер были за городом, и точка. Алиби будет под сомнением, его никто не сможет подтвердить. Но все сомнения истолкуются в пользу подозреваемого! У твоей мачехи было много врагов.
Гоша подошел к Алисе, плюнул на мертвое лицо и сказал сердито:
– Она… Пап, она такое…
– Знаю. Я все знаю, – подытожил отец обыденно, без эмоций. – Но то, что сейчас сделал ты, – неправильно. Плевать на мертвых – это чересчур, слишком чересчур, Георгий!
Терпила отставил пустое блюдце и предложил:
– Помоги-ка мне прибрать.
Он начал составлять посуду. Гоша не очень охотно отошел от ненавистного трупа и принялся помогать.
– Через пару месяцев, когда все стихнет, мы уедем в американские штаты. У меня там школьный друг… Квартиру, бизнес, машины – все продадим! Нас ждет Нью Лайф, сынок!.. – приговаривал Вовик и ободряюще улыбался.
– А вдруг америкосы тебя не пустят? Из-за следствия? И оно может чего нарыть. Всякое бывает! – плеснул сомнения сын.
– Ну риск, что все откроется, есть… всегда… Но все эти следователи получают маленькое жалованье, а идеалисты-фанаты существуют только на экране!
– Это да, – согласился Гоша.
…Я обнаружил, что стою посреди гостиничного номера. До меня дошло, что просмотр закончен, прибор