Четыре года, А людские души Все пребывают в скорби И неверье, Что ты ушел, Приличья не нарушив, На этот раз — Смиренно — Через двери…
Быть!
«Отдайте Гамлета славянам!»
И нам отдали: Гамлет – Высоцкий
Гамлет – брат мой!
Молвлю, как сестра,
Что вопрос извечный
«Быть – не быть»
Не решить нам с помощью добра
На подмостках сцены и судьбы.
«Быть!»– и бой за правду до конца.
«Быть!» – и с ядом выпито вино.
«Быть!» – и грудь под пулю подлеца.
Нам судьбой другого не дано.
Будет смерть почетною в бою.
Будет люд скорбеть о смельчаке —
Нет, не предал душу он свою,
В смертный час зажатый в тупике.
«Быть!» – без страха
В свой последний час.
«Быть!» – у бездны мрачной на краю.
Пусть народ свечу зажжет за нас —
Может, Господь встретит нас в раю.
По чьей вине?
«Смешно, не правда ли, смешно? Ну, вот. И вам смешно и даже мне — Конь на скаку и птица влет… По чьей вине, по чьей вине, По чьей вине?…»
Конь на скаку и птица влет,
А человек – в расцвете лет…
И если даже плавить лед,
Он не увидит белый свет.
И нам совсем уж не смешно.
Не докурил и не допил вино
И женщину одну не долюбил,
А про него уже – «жил-был…»
По чьей вине?
Да нам ли знать?
Есть на виновных Высший суд.
И будь у них богатств казна,
Навряд ли их они спасут.
Конь – на скаку
И птица – влет.
А человек —
В расцвете лет…
25 января 1985 года
«Пусть впереди большие перемены, я это никогда не полюблю».
А мы все играем, играем.
С рожденья нам розданы роли.
Увы, не прельщаемся раем.
И ад не пугает нас боле.
Красивы публичные речи,
Нет пятен стыда на лице.
Высоцкий нам пел,
Что «не вечер»…
И вот он – в терновом венце.
Не вечер, ночища глухая
Опутала тьмою умы.
И совесть босая, нагая
Рыдает у новой тюрьмы.
Грядут перемены большие —
И снова: – Ура! Одобрям!?
Не чуждые речи – чужие
С трибун зазвучат там и сям.
Сплетутся и новые сети,
Придет и рыбак – в свой черед.
Народ мой доверчив, как дети,
На паперть с сумой побредет.
Церковь Воскресения. Ваганьковское
«Может, кто-то когда-то поставит свечу мне за голый мой нерв, на котором кричу, за веселый манер, на котором шучу…»
Купила