Герольд Морозовых владений. Любовь Данилова

внесён Русской Геральдической Коллегией в свой Гербовый Матрикул (в список гербов то есть) под номером 537-м»! Знать бы ещё, что из-за этого герба выйдет! Но тогда он ничего из этого не знал и совсем о другом думал. Думал о том, что друг закадычный Вовка на него уже обижается: в школе на уроках отворачивается, в окно глядит, на переменах дуется, больше с другими разговаривает. Его понять можно, перед уроками во вторую смену столько времени свободного, а Егора уже и след простыл, а куда каждый день смывается даже другу! – Вовке! – ни слова, ни речи! Но ведь у Вовки тоже глаза есть, даже если машина-внедорожник с тонированными стеклами всегда от школы за углом останавливается. Но ведь из-за этого угла Егор и выходит, чего с ним раньше никогда не случалось. Наверно, Вовка думает, что у него новые друзья появились, а про старых он напрочь забыл – вот поэтому и в обиде. Нехорошо на душе у Егора. Рассказать ничего нельзя, а как хочется! – вздыхает Егор, глядя в Вовкин затылок.

      А слухи по школе сами бродят без его участия, они это умеют. Лиза подстерегла на переменке, шепнула:

      – Держись!

      Была ему нужда в девчачьем сочувствии!

      А вот Зимина как раз так и не считала.

      Обычно в школе как? Если кто-то из другого класса, ты его особо и не замечаешь, и наличие у него ушей и глаз тебя не интересует. А ещё бывает особенно приятно вообще игнорировать его присутствие: когда говоришь, кажется, что рядом пень пнём стоит и понять в принципе ничего не может! Вот так и в тот день.

      Лизе позвонил папа и сказал, чтобы ждала его у школы, он за ней заедет:

      – На улице мокреть, слякоть, грязища! Нечего по городу бродить, на теннис я тебя увезу!

      Шёл противный мелкий дождь, Лиза мокла у школьного забора, а папиной машины все ещё не было видно. Рядом под акацией, с которой уже вместо жёлтых листьев срывались холодные крупные дождевые капли стояла парочка – Вовка и Лерка из 6 «Б», по всем школьным законам не обращавшие никакого внимания на застывшую в ожидании Лизу. Наверно, думали – пень пнём.