не будет во веки веков.
И в старой часовне у края кладбища
В тяжелый и темный предутренний час,
Какие-то бесы все ищут да ищут,
Зачем бы? Кого бы? Вестимо, что нас.
Да сами мы стали от них неотличны,
У старых и малых ножи в сапогах,
А души тревожат заморские кличи
На птичьих невнятных и злых языках.
Кто в храме свечу у иконы затеплит?
Кто выгонит нечисть за круг меловой?
Мы нынче оглохли, мы нынче ослепли,
Мы нынче все реже дружны с головой…
В селе тишина. Не найти человека.
Лучинку спросить без опаски нельзя…
А ну-ка, сосед, подними-ка мне веки.
Давай-ка посмотрим друг другу в глаза.
Осенние мысли на прогулке
Вот за что я не очень-то жалую осень —
За туман, словно старость, отрезавший дали,
За тяжелую слякоть, за наледь в мангале,
За вечерний рефрен: «Тридцать восемь и восемь».
Сталагмит прорастает у ржавого слива,
Раздаются с небес перелетные крики,
Деревца у дороги толпятся тоскливо,
Словно вдовый гарем – и черны, и безлики.
Мы пойдем, обновим по снежку первопуток,
Ледоколом до пруда, и сразу вернемся,
Поглядим через хмарь на неяркое солнце.
По дороге покормим оставшихся уток.
Сколько раз мы в одну погружаемся реку? —
Сколько раз проплываем районную заводь?
Все одно. Может разве что больше узбеков
Стало в нашей воде бултыхаться и плавать.
В перекрестиях веток – дрожат расстоянья.
В ноябре все намного круглее, чем летом,
В ноябре так фатально быть нищим поэтом
На костлявых коленях у Вечности ранней.
Отдалились тайфуны, самумы, хамсины,
С неба крошево – замков воздушных крушенья,
Только дом и улыбка веселого сына
Искупленье погоде, судьбе утешенье.
Скоро елка, подарки, снежки, мандарины —
Ну и черт с этим холодом, станем как дети!
Загадаем желания – только о лете,
И да будут они и светлы, и невинны.
Загадаем желания – только о солнце,
О тепле, о листве загадаем желанья…
Скоро, скоро весна. Доживем, как придется.
До свидания, осень. Давай – до свиданья.
Айзенштат Роман
(Израиль)
«В молодости море по колено…»
В молодости море по колено,
Радость жизни – золотистый грог,
Кровь бурлит и наполняет вены,
И до смерти не отмерен срок.
В зрелости оно уже по пояс,
А порой доходит до груди.
Ты идешь, слегка лишь беспокоясь,
Что не виден берег впереди.
В старости ты погружен по шею,
Дно порою не достать ногой,
Знаешь: «Выбраться уж не сумею!»,
Ждешь, когда накроет с головой.
Вино любви
Спасибо вам, дни